— Ты не бредишь случаем? — влез Илья.
— Нет! Нет! Нет! — почти кричал парень. — Смотрите. Нам нужен свет. Наш свет нужен, так как и масса наша. Но не просто добро наших помыслов и мыслей. Мы должны очиститься духовно.
— Свет в квадрате, — подхватил его мысль Антон. — Раскаяние! Лишь в этом спасение и просветление! Просветление!!!
Ликование от догадки распространилось на всех. Виктор нежно целовал глаза Маши, та отвечала ему чуть ли не кошачьим мурлыканьем. Егор дружески хлопал по плечу то Илью, то Антона. Игорь просто радовался, чему-то. Чему? Да и сам бы не сказал.
Поняв, что от них требуется, молодые люди взобрались на пьедестал. И замолчали. Вдумываясь. Находя то единственное, что мешало им жить, что грызло их ненавистью к самим себе. Всматривались в свои души.
Егор, и ему было легче всего в этом плане, все корил себя за свои мысли в отношении Антона и Ильи, высекал невидимым кнутом у себя на спине кровавые борозды, гнал самого себя, как чумного, откидывал прочь грязные мысли.
Вновь стало светлее. Яркий круг над головами разошелся шире.
Антон вспоминал метро и свою физическую слабость. Корил себя за неспособность дать отпор гопникам. И за то, что его друг, прикрывая и спасая его, поймал ту самую пулю из травмата.
Стало еще ярче.
Илья обвинял себя в своей заносчивости по отношению к другим, которая нет-нет, да и проскакивала в общении.
А Игорь даже не понял, успел ли он мысленно попросить у отца прощения, когда овальная комната взорвалась светом.
57. Все
Леонид Васильевич вместе с Бесом наблюдал, как компания молодых людей скрылась в голубой сфере. Время шло, но больше ничего не происходило. Полковник посмотрел на гопника, поймал его взгляд, затем мотнул головой в сторону расщелины, мол, пойдем поближе, посмотрим. Нехотя Бес согласился.
Как же ему было не охота сейчас куда бы то ни было лезть, но обратного пути уже не было. Где-то сзади его спятивший друг, кореш, истекающий кровью и до смерти запуганная девушка. А он боится войти в какую-то сияющую сферу, боится потерять себя, хотя уже не раз проходил через это.
Леонид Васильевич перебрался через разошедшиеся края стены, подбежал к краю льда, обернулся на медленно бредущего Николая, и двинулся к входу в сферу. Внутри было тепло. Пол, стены и потолок были сделаны из какого-то темного матового материала и еле заметно светились.
Подумать только, Леонид Васильевич сам себе удивлялся, он вот запросто идет по инопланетному кораблю и не испытывает ничего кроме интереса, ни страха, ни робости. То, что это корабль, и именно инопланетный, сомнений у него не было. На храм или святилище эта сфера не походила ну никак, а вот на космический корабль более чем, да на такой-то глубине, и попавшей сюда явно в незапамятные времена, когда люди все поголовно верили в миллионы разных богов и носили исключительно шкуры животных, а может еще раньше. Эта штука была произведением точно не человеческих рук. Но откуда здесь эта компания и что они делают там внутри?
Леонид Васильевич прошел несколько поворотов, Бес двигался за ним следом, и вскоре полковник услышал голоса молодых людей. Они опять спорили. Леонид Васильевич не стал выходить на свет, а, замерев у входа в темноте, стоял и слушал. Парни с девушкой хотели зачем-то запустить машину, но не знали как. Слаженности у них не было никакой. Еще одни туристы. Вон, голяком почти все. Когда же начался бред про раскаяние, а из глаз каждого, кто стоял на пьедестале, полились слезы, Леонид Васильевич едва заметно заулыбался. Там в комнате были дети, просто сентиментальные дети, одни моложе, другие взрослее, но дети. Но когда на их действия овальное помещение озарилось ярким светом, а по телу полковника явно пробежала дрожь, идущая одновременно со всех сторон, Леонид Васильевич, запаниковав, прижался к стене. Бес стоял рядом и тоже вжимался в матовый материал.
Пересилив страх и успокоив дыхание, Леонид Васильевич заглянул внутрь. Молодые люди, все кроме одного единственного парня, спустились с платформы. А он, тот парень, что-то пытался сделать.
Парень на пьедестале вытянул вперед руки, как будто бы пытался подо что-то их подстроить, куда-то положить, и когда нужное положение было найдено, то от поверхности опоры вверх поползли два световых столба, поползли медленно, как будто были не светом, а чем-то материальным, вполне ощутимым. Вот колонны поднялись до рук парня, соприкоснулись с ними. И Леонид Васильевич заметил, как плечи у парня расслабились, а кисти плавно разошлись по поверхности световых колонн, парень действительно оперся на свет. Полковник лишь сморгнул, думая, что ему это мерещится. А затем парень закрыл глаза. Освещение в комнате стало еще ярче. Корабль ощутимо тряхнуло. Где-то под ногами, внутри корабля родился импульс, едва заметная, но все же более чем ощутимая вибрация. Вырвавшись из-под пьедестала, на котором стоял парень, этот импульс прошил насквозь всех находящихся в помещении, заставил молодых людей попадать на месте. Леонид Васильевич с Бесом устояли, но и то лишь благодаря тому, что и так вжимались в стену. Парень на пьедестале стоял. Он был похож на контуженного, но все равно стоял, всем телом опираясь на столбы. Родилась яркая вспышка и новый импульс, медленный и тягучий, вновь прошил корабль и всех находящихся в нем. Полковник почувствовал, как каждая молекула его тела распалась на атомы, как разделившись, они покрутились мгновение сами по себе и вновь собрались вместе, возвращая полковника самого в себя. Яркий луч ударил с потолка в пьедестал. Парень теперь просто висел на колонках, а свет, льющий на него, начал что-то формировать рядом с ним, что-то большое и плотное, наподобие тех же колонн.