Комик
Друг, молодость тебе нужна,
Когда в сраженье меч над головой твоею,
Когда красавиц, — не одна,
А много кинулись на шею,
Когда за бег быстрейший твой
Еще вдали венец мелькает,
Когда за пляской круговой
Всю ночь попойка ожидает.
Но с силою, с уменьем ударять
По всем струнам знакомым, неизменным
И в обаянье сладостном витать
Уж долг велит вам, господам почтенным,
И честь от вас нимало не отходит.
Не к детству старость может возвращать,
Она лишь нас вполне детьми находит.
Директор
Довольно на словах считаться,
Пора бы дело увидать;
Чем в комплиментах разливаться,
Могли б полезное создать.
Что толковать о вдохновенье этом?
Не жди, хватай его сейчас.
Коль ты считаешься поэтом,
Так дай поэзии приказ.
Наш вкус довольно обнаружен,
Напиток самый крепкий нужен,
Вари сейчас, чтоб был хорош!
Что нынче не сыскал, и завтра не найдешь;
Пропал, кто день один просрочит.
Одно возможное везде:
Хватает сильный, приурочит,
Тогда уж сам бросать не хочет
И продолжает, по нужде.
Ты знаешь сам, на наших сценах
Свое всяк тащит напоказ;
И не тужи на этот раз
Ты о машинах, переменах.
Большой и малый свет пускай ты произвольно,
На звезды тоже будь щедрей,
Воды, огня и скал довольно,
И хватит птиц у нас, зверей.
Так на подмостках дай-ко вдруг
Всего творенья полный круг,
И пробегай, насколько быстро надо,
С высот небес ты через мир до ада.
Пролог на небе
Господь, небесные силы, затем Мефистофель, три архангела.[27]
Рафаил
Ликует солнце как бывало,
Свой голос в хор миров неся,
Не уклонилася нимало
Его громовая стезя.
Сей вид возносит херувима,
Твоих творений без числа
Краса для всех непостижима,
И все, как в первый день, светла.
Гавриил
И с быстротою веской мочи
Земли кружится красота,
То вся покрыта мраком ночи,
То райским светом залита;
И, пенясь, моря волны рвутся,
Чтоб со скалою в бой идти,
И море, и скала несутся
Стремглав по вечному пути.
Михаил
И бури вечные бушуют
К морям с земли, к земле с морей,
И цепь влияний образуют
Живой подвижностью своей.
И все спаля и уничтожа,
Прогрохотавший гаснет гром.
Но мы, твои посланцы, Боже!
Твой кроткий день мы воспоем.
Все три
Сей вид возносит херувима,
Твоих творений без числа
Краса для всех непостижима
И все, как в первый день, светла.
Мефистофель
Когда, Господь, ты вновь доступен нам,
И сам спросил, как там у нас ведется,
И милостив ко мне обычно сам,
То с челядью и мне предстать придется.
Прости! От громких слов не жду успеха,
Хоть попади у всех я на язык, —
Мой пафос лишь тебе б наделал смеха,
Когда б ты сам от смеха не отвык.
О, солнце, о мирах мне вовсе неизвестно,
Я вижу лишь, что человеку тесно.
Сей мелкий бог земли стал на одну ступень
И странен, как и в первый день.
И от того беда над ним стряслася эта,
Что призрак дал ему небесного ты света;
Его он разумом зовет, и с ним готов
Звероподобнее явиться всех скотов.
Коль вашей милости угодно,
Живет с цикадою он длинноногой сходно,
Что, подлетая, подскакнет
И тотчас же в траве все старое поет.
И хоть лежал бы уж в траве-то без вопроса,
А то ведь дряни нет, куда б не сунул носа.
Господь
Иль ты сказать другого не имеешь?
Иль только осуждать умеешь?
Земля хоть раз тебе понравиться могла б.
Мефистофель
Помилуй, Господи! Но мир наш плох и слаб.
Мне жаль людей, и я, при их терзанье,
Сам мучить их не в состоянье.
Господь
Ты знаешь Фауста?
Мефистофель
Доктор он?
Господь
Мой раб!
Мефистофель
Не как другой тебе он угождает.
Чудак все неземным одним себя питает.
Брожением его уносит неизменно,
Свое безумство он едва ли сознает;
Давай ему звезды небесной непременно,
Земля неси ему свой лучший плод,
И все, что близко или отдаленно,
Никак в нем жажды не зальет.
вернуться
27
«Пролог на небе» построен по принципу Книги Иова («Ветхий Завет»), где дьявол получает позволение Творца вселенной искусить Иова.