(Открывает фолиант и приступает к переводу.)
Написано: «В начале было Слово».
Вот я и стал на первом же шагу.
Ну, кто бы мне помог вперед пуститься снова?
Так высоко ценить я слово не могу.
И, если разум мой на правильном пути,
Я должен иначе совсем перевести:
«В начале Мысль была». Над первою строкой
Подумай долее и не води рукой
Пера проворного. Подумай наперед:
Ну, разве мысль зачин всему дает
И все так мощно сотворила?
Итак, я напишу: «Была в начале Сила»!
Но что-то в этот миг еще влечет меня,
Чтоб этим не довольствовался я.
Мне помогает Дух. И мысль мне ясной стала,
Что «Было Действие от самого начала».
Если быть в комнате хочешь со мною,
Пудель, оставь и ворчанье, и лай!
Я не могу же быть рядом с тобою,
Шумный товарищ! Ты знай:
Кто-нибудь должен из нас удалиться,
Местом своим поступиться.
Гостеприимства закон
Я против воли нарушу,
Если ты возмущаешь мне душу,
Дверь отперта. Убирайся же вон!
Но… что я вижу теперь?
Разве естественно это явленье?
Это — действительность или виденье?
Как разрастается зверь!
Он поднимается, сильный и страшный,
Он изменяет свой облик всегдашний,
В дом свой я ввел его сам.
Вот он, как гиппопотам!
Очи — горящие, челюсть — ужасна!
О, я теперь тебя знаю прекрасно!
Против подобного выходца ада
Ключ Соломонов — ограда.
Духи
(в коридоре)
Один из нас попался, детки;
За ним не суйтесь, стойте, брысь!
Робеет, как лисица в клетке,
Там наша дьявольская рысь.
Но все смотрите, примечайте,
Туда, сюда, и вверх, и вниз —
И забирайтесь, и влезайте!
Ну, что? Как может он спастись?
Коль в силах вы ему помочь,
Его сейчас тащите прочь:
Ведь он и каждому из нас
Приятность доставлял не раз.
Фауст
Для встречи зверя приберег
Я заклинанье четырех.
Саламандра, пылай!
Ундина, смыкайся!
Ты, Сильф, исчезай!
Ты? Кобольд, старайся!
Кто их не знает —
Стихий основных,
Свойств не различает,
Сил не чует их,
В том нет ни части
Над духами власти.
Исчезай средь огня,
Саламандра!
Сливайся, шумя,
Ты, Ундина!
Блесни метеором прекрасным
Ты, Сильф!
И сделай мой дом безопасным,
Incubus! Incubus!
Выступай, заключай!
Из стихий ни одной
В звере нет. Надо мной
Издевается он и спокойно лежит.
Заклинанье ему не вредит.
Ну, теперь-то уж я
Доконаю тебя!
Или бежал ты из адского мрака?
Ну, посмотри-ка сюда!
Знай, что в присутствии этого знака
Темные силы склонялись всегда.
Шерсть поднимается щетиной у него.
Позорное существо!
Ты узнаешь Его,
Несотворенного,
Неизреченного,
В небе бездонном разлитого
И беззаконно убитого?
Загнанный за печь, как слон,
Все поднимается он,
Занял он угол пространный,
Хочет разлиться он мглою туманной.
Стой же! Не смей подниматься! Безгласно,
Смирно склоняйся к подножью Его!
Видишь ты, что я грожу не напрасно;
Жаром священным я обдал тебя,
Лучше не жди трисиянного света,
Лучше не жди средства крепче, чем это!
Мефистофель
(выходит из-за рассеивающегося тумана, из-за пенки в одежде странствующего схоластика)
Ну, что за шум! Что, доктор, вам угодно?
Фауст
Так вот что в пуделе скрывалось — то студент
В дорожном платье! Это превосходно!
Как не смеяться на подобный инцидент?
Мефистофель
Ученому нижайшее почтенье!
Я из-за вас порядком пропотел.
Фауст
Как звать тебя?
Мефистофель
Тому, кто до сих пор смотрел
Лишь в глубину вещей, полнейшее презренье
Оказывал к словам и был далек всегда
От всякой мишуры, такой вопрос — пустое.
Фауст
Да чтоб узнать, что вы такое,
Как с вами быть иначе, господа?
Без имени ваш брат рисуется неясно,
А имя назовут — и узнаешь прекрасно,
Мошенник он, разбойник или лжец.
Да кто же ты? Скажи мне, наконец.
Мефистофель
Я часть той силы, что, желая злое,
Творит, однако, только лишь благое.
Фауст