Теперь вперед!
Вы знаете, меня влечет
Цель: девы чистой и прелестной
Желанья, волю — к вам склонить.
А вы стоите с миной пресной,
Как будто вам пора учить.
Как будто физика случайно
И метафизика — как знать! —
Зашли за вами, чтобы тайно
В аудиторию позвать.
Идем! Пора!
(Уходят.)
Маргарита
(входя с лампою)
Здесь духота как будто бы скопилась.
(Открывает окно.)
На улице не так уже тепло…
Мне что-то… очень тяжело…
Скорее б мама воротилась…
По телу дрожь невольно пробегает…
Я — глупое дитя, и все меня пугает.
(Начинает петь, понемногу раздеваясь.)
Жил король чужого края,
Верность в нем крепка была.
Ему «прелесть», умирая,
Кубок золотой дала.
Кубок был любви заветом,
С ним король был каждый раз;
И, когда он пил, при этом
Слезы капали из глаз.
Чуя скорую кончину,
Неизбежную всему,
Города все отдал сыну,
Свой же кубок — никому.
Замок предков возвышался
На прибрежии морском;
За столом король прощался,
Много рыцарей кругом.
Здесь налил он кубок полный,
Выпил, встал, пошел с толпой.
И с балкона прямо в волны
Бросил кубок золотой.
Видел он, как волны злились,
Как был кубок поглощен,
И глаза его смежились…
Уж ни капли не пил он.
(Она открывает шкап, чтобы поместить в него свою одежду, и замечает ящичек с украшениями.)
Как этот ящичек тут очутиться мог?
Шкап заперла я, помню, на замок.
Должно быть, был у маменьки визит…
Залог за деньги, что она дала?
И ключик здесь на ленточке висит…
Открыть его? Нет в этом зла…
(Открывает.)
Что это? Боже, что за красота!
Такой еще я в жизни не видала!
Убор! Но как была счастлива та
Особа знатная, что в праздники, бывало,
Такою прелестью пред всеми щеголяла!
Ну как, ко мне пойдет цепочка эта?
И кто владелица прелестного предмета?
(Украшается и подходит к зеркалу.)
О, если б серьги сделались моими!
Хоть я и та же, да не та!
При чем тут юность, красота?
Прекрасно быть, конечно, с ними,
Но их ведь может и не быть…
Иной раз хвалят нас из полусостраданья.
Все к золоту рвется,
За ним все несется,
А мы-то — бедные, несчастные созданья!
ПРОГУЛКА
Фауст в задумчивости ходит взад и вперед. К нему обращается Мефистофель.
Мефистофель
Клянусь отверженной любовью, адом всем!
Поклялся, если б мог, почище кое-чем!
Фауст
Подобной рожи в жизни не видал!
Ты в положении припертом?
Мефистофель
Себя бы к черту я послал,
Когда бы сам я не был чертом!
Фауст
Иль в голове твоей какой переворот?
Роль сумасшедшего к тебе вполне идет!
Мефистофель
Вещицу, что для Гретхен я достал, —
Представьте — сцапнул поп. Тут маменька виною.
Лишь только взор ее на тот убор упал,
Как поднялась она войною:
Причиною того является испуг.
У этой женщины совсем особый нюх;
Уткнувши нос в молитвенник, она
Привыкла нюхать каждую вещицу,
Судить чутьем своим, свята или грешна,
И тем смущать свою девицу.
Понюхав тот убор, она решила строго,
Что благодати в нем немного:
«Послушай, деточка! Неправое добро
Теснит нам тело, кровь нам изнуряет:
Мы Божьей Матери пожертвуем его;
Небесной милостью она благословляет».
У Маргариточки тут скисла мордочка,
Она подумала, что есть ведь жердочка;
Конь — даровой, смотреть ему зубов
Не следует, без дальних слов.
А кто сумел всучить
Подарок мило так,
Совсем безбожным быть
Уже не мог никак.
А мать попа к себе призвать велела;
Лишь понял поп, в чем состоит все дело,
Его лицо вдруг стало так приятным,
И он назвал решенье благодатным:
«Тому ведь выиграть, кто победит себя;
Желудок Церкви добрым оказался:
Он много стран вобрал в себя,
Но никогда не объедался.
О, дочери мои! Церковное нутро
Прекрасно съест и грешное добро».
Фауст
Распространен обычай тот меж нами:
Жид и король с такими же нутрами.
Мефистофель
Загреб поп кольца, цепи и запястья,
Вот как берут безделицу для счастья,
Без благодарности, хотя бы лишь привычной,
Как будто ящик был безделицей обычной,
Пообещал с небес вознагражденья,
И тем доставил им довольно утешенья.