Парад фольксштурма
Удачный момент для пропаганды фольксштурма подвернулся в воскресенье 12 ноября 1944 года. В этот день все вновь призванные бойцы фольксштурма были приведены к присяге на верность Гитлеру и рейху. Церемония принятия присяги первоначально планировалась на 9 ноября, когда отмечалась годовщина смерти нацистских мучеников в 1923 году, однако Геббельс решил, что воскресенье 12 ноября было бы предпочтительней с точки зрения организации и участия масс. Самая внушительная из этих церемоний должна была состояться в Берлине, где Геббельс был гауляйтером, комиссаром обороны Рейха и защитником Берлина. Это событие планировалось до мелочей. «Дойче Вохеншау» уделило этой церемонии большую часть экранного времени, хотя она и происходила на мрачном фоне холодного, промозглого берлинского дня. Лицо Геббельса излучало какой-то мрачный фанатизм, пока он зачитывал собравшимся на площади бойцам текст присяги. И хотя министр в тот день страдал от простуды, даже это обстоятельство не помешало ему выступить в роли поэта народного патриотического движения. Клятва, которую давали фольксштурмисты 12 ноября, в торжественной обстановке под звуки фанфар, породила волну гипертрофированного, уродливого энтузиазма. Однако уже в декабре и январе ему на смену пришло горькое разочарование. Фольксштурм так и не получил обещанного ему современного оружия, да и формирование и обучение его подразделений шло в хаотичной обстановке. Кроме того, никто не знал, как будут рассматривать фольксштурмистов союзники — как солдат регулярной армии или же как партизан. В последнем случае, опасались члены фольксштурма, им мог грозить расстрел. Народ, обманутый лживыми посулами «чудо-оружия», теперь не верил этим потугам государства и партии, доживавшим последние месяцы. Кое-где жители даже срывали со стен плакаты с призывами вступать в фольксштурм. Многие ворчали из-за того, что их заставляли тратить свободное от работы время на военную подготовку, которой руководили партийные функционеры, мало что смыслившие в этом деле. Значение фольксштурма состояло в том, что он продлил агонию нацистского режима. В течение некоторого времени он продемонстрировал солидарность и сплоченность нации, вставшей как один человек на защиту рубежей родины. В этом смысле фольксштурм послужил целям Геббельса, вызвав в ноябре 1944 года к жизни последний порыв доверия к Гитлеру.
Обращение с Панцерфаустом входило в обязательную подготовку каждого фольксштурмиста
Для поднятия духа в Берлине и близлежащих городах выпускалось огромное количество пропагандистской и агитационной печатной продукции. Символом последних боев «за Германию» стал именно Фаустпатрон. Это не преувеличение. Специальная газета, издаваемая в осажденном Берлине, называлась «Панцербэр» (дословно «бронемедведь»). В этом слове соединились две части: медведь как символ Берлина и Панцерфауст как символ боев за Берлин. Это нашло и свое визуальное выражение — эмблемой газеты был медведь, взваливший на одно плечо лопаты, а на другое Фаустпатрон. Но еще большими тиражами печатались инструкции по использованию Панцерфаустов. В некоторых из них превалировали патетические агитационные нотки. «Фаустпатрон — это твое персональное противотанковое орудие! Ты сможешь подбить из него любой танк на расстоянии в 150 метров. Чем ближе ты подпустишь его к себе, тем точнее будет выстрел. Прочитай внимательно эту памятку, и с тобой не произойдет ничего, что бы не зависело от тебя. Так как же выглядит Панцерфауст-100?» Или другой, более практичный вариант: «Это должен знать о Фаустпатроне каждый! Впереди у него находится боеголовка. Она содержит взрывчатку, которая способна пробить броню всех известных на данный момент танков даже в самом толстом ее месте. В трубе-стволе находится пусковой заряд твердого топлива! Внимание! Ствол-труба готов к использованию, если установлены боеголовка и специально предназначенный для Фаустпатрона взрыватель. Перед выстрелом по танку установите в Фаустпатрон взрыватель». Отдельный восторг вызвали следующие рекомендации, которые по своей сути больше напоминали заклинания.