Во время боев за Прибалтику немецкие войска уже активно применяли против советских танков новые Панцерфаусты (Латвия, август 1944 года)
Кстати, об использовании разведчиками Фаустпатронов. Разведчики одной из дивизий 1-го Белорусского фронта применили метод, получивший название «огневые ножницы». Суть его заключалась в том, что слева и справа от объекта нападения бойцы производили по выстрелу из трофейных Фаустпатронов. Осколков они почти не давали, а ударная волна от мощных взрывов глушила немецких солдат, как рыбу в воде. После этого минометчики открывали отсечный огонь, и разведчики под их «зонтом» без суеты выбирали в окопе «языка». Как видим, «рыбалка» при помощи Фаустпатронов была весьма распространенным явлением.
Или другой отрывок из воспоминаний члена Военного совета ряда фронтов К. Ф. Телегина: «Помню, когда в боях за Речицу фронт понес значительные потери в танках, это встревожило Военный совет. Посланные на места боев командующий бронетанковыми и механизированными войсками генерал Г. Н. Орел и группа работников политуправления установили, что враг применил не известные нам до сих пор фаустпатроны. А поскольку в бою было захвачено значительное их количество, приняли решение использовать это трофейное оружие для борьбы станками противника. Из числа пленных отобрали солдат и младших офицеров, хорошо знавших технические и боевые свойства фаустпатронов, способы их применения. Пробные стрельбы по разбитым вражеским танкам показали, что это действительно грозное противотанковое оружие ближнего боя. Получив необходимые данные, штабы бронетанковых войск и артиллерии фронта разработали инструкцию по борьбе с „фаустниками“, а политорганы развернули повсеместную работу по разъяснению способов борьбы с этим новым оружием, распространению приемов его использования против танковых сил врага. Были изданы листовки-памятки, развернуто движение за создание в наших частях команд, хорошо владеющих боевым применением фаустпатронов. В результате целеустремленной работы в танковых частях заметно сократились потери, а наши бойцы и командиры успешно применяли захваченное на поле боя оружие против вражеских танков и штурмовых орудий». Примечателен этот отрывок тем, что позволяет установить: трофейные Фаустпатроны использовались во время боев за освобождение Белоруссии, а значит, это событие можно датировать летом — осенью 1944 года.
Можно предположить, что использование захваченных Фаустпатронов к концу 1944 года становилось повсеместным, и здесь вряд ли можно точно установить время и место, где они были применены против немцев. Это могла быть и Силезия, это могла быть Польша. Это мог быть, в конце концов, Будапешт, где советские войска впервые испытали на себе мощь реактивного оружия в условиях узких улочек древнего города. В мемуарах встречаются весьма красочные описания данного почина. «Выполняя поручения бюро, коммунисты читали воинам газеты, проводили индивидуальные и коллективные беседы, выпускали боевые листки и листовки-молнии „Передай по цепи“, доводили до сведения личного состава принятые по радио сводки Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандующего, рассказывали об успехах армии и фронта, соединения и части. Активно участвуя в партийно-политической работе, молодые коммунисты росли и мужали идейно, приобретали уверенность и опыт, помогали командирам и политработникам воспитывать личный состав, обеспечивая успешное выполнение боевых задач. Именно они, коммунисты и комсомольцы, явились инициаторами освоения и применения трофейного оружия, особенно фаустпатронов». Впрочем, чтобы не вызывать ненужных ассоциаций, после подобных фраз в мемуарах делались оговорки, что у советских войск и так было в достатке собственной техники, так как труженики героического тыла в возрастающих количествах ковали оружие победы. На самом деле ситуация не была столь оптимистичной. Трофеями не пренебрегали отнюдь не потому, что они еще больше увеличивали мощь советских частей — просто аналогичного оружия в советских частях в годы войны вообще не было.