и землю героев и вóды земли:
Иордан, Ганг и Темзу,
Великую китайскую стену
И бастионы Солима,
Рейтара с крыши мира
Легендарного Парсифаля,
И полночное солнце,
Процессию звезд,
Рембрандтову позолоту,
Множественность миров
И венецианские пудры:
Больше чем историю сна
Больше чем историю того или иного бога
Слушайте саму богиню, она заставит вас грезить
Над потоками ночи
Где спят планеты
Где живут Николай Чудотворец, Гамлет и Оберон.
Я обожал богинь древних земель и лес богинь:
Нимф в золочении, перламутре и ореоле
Золотых лимф Авроры,
Нимф в облачении, ублажении и ореоле
Золотых лимбов солнца,
Я пересек ваши леса
Чтобы послушать фей
Пересек ночи
Чтобы выслушать ваши сны
Зонды в ореоле, пересечении, облачении
Уймы милостивых золотых фей.
Нимф в обожании, ублажении и золочении
Алмазов ночей снов.
О радужные перламутры в аромате коралловой плоти, что поднимают лучи лунными рычагами вплоть до жемчужного озера!
Итак, было начало;
Обожание начала
Было началом обожания.
В начале было забвение,
Забвение было обожанием.
Переход феи
От забвения к забвению
Таким однажды предстал мне мир.
Там не было Пенелопы, не было Оберона,
Не было древних земель и не было феи,
Не было ни обожания, ни чуда,
Нечего обожать.
Там не было истинного, не было ложного
И Мое несло в себе нечто скрываемое.
Я пребывал в сокрытии, если «пребывал» действительно значит – о нет! – сбылся.
Нет, ничто… само твое имя уже чересчур.
Смолкните, голоса ничто, безымянные, безыменные
Сгиньте, песнопения тишины, где бдело вечное, покуда я не был рожден,
Сгиньте, ничтожество тишины и тишина ничто.
Сгиньте, поэты, которые были чем-то иным, нежели ты.
Сгиньте, вы, те, кто верит, и вы, кто верит, что видит… и те, кто хочет заставить видеть, те, которые увидят, но не смогут сказать, и те, которые говорят, но не могут видеть, и те, которые говорят, что не могут знать.
Сгиньте, говоруны, кому не выпало приключение.
Звоните отходную по лучшим сокровищам жизни,
Похоронную детородную, серенаду заупокойную: оставьте в покое черное и невесомое.
Тишины тяжесть, мера без меры,
Которой была измерена первая мера,
Взвесьте первую меру, вес без тяжести
Несоизмерного:
Венец без памяти, лицо без романа
И цветы без романса, недвижность движения…
Звоните отходную по тишине в обожание мертвых:
Пробуждение без сна от сновиденья без праха.
Природное и инородное, чудеса без природы
И природа без чуда, звоните по чуду отходную
Талисман без примет века без сущего.
Присущие звоните тенора, меж двух бесконечностей сущее – ось, и ось подвижная:
Оси абсолюта, пройдите нитью течения песка, что течением дня растрескивает ночь времен.
Присущие, крупицы на течении песка, канатоходцами текущие по нити течения дней,
Присущие тысячью эхо, что держат на привязи и других, и соседа, ночи, узлы и отголоски, наследования и семя – расторгните все ваши связи.
Звоните отходную по присущим, по множеству единиц,
Страдайте на солнцах, малые бесконечно,
На простыне толп и в сите звезд.
Звоните отходную по тайнам, звоните на острове души,
Этот остров – гора, глаз и солнце,
Толпа сокровище, крупица и романс,
Забвение, начало, ви́дение, обладание
Выживание знания, встреча с чудом
Алмаз, греза, источник, вода, питие, жажда,
Созерцание и созерцаемое,
Любовь и голубка,
Обожание и обожаемое, но вещь обожаешь лишь раз.
Этот глаз – также и взгляд, зрение и незримая вещь, которая меняет форму в зависимости от способа ее видеть или от формы ви́дения. При одной форме ви́дения она становится одной вещью, при другой – какой-то другой и тем самым превращается из реального в ирреальное, из силы в слабость, из человеческого в нечеловеческое или из цветка в чертополох, из интеллектуальной темени в ясность безумия: в зависимости от того, как смещается способность внутренней точки зрения мысли, изменяется этот остров, объект предельной досягаемости нашего внимания.
Место без пространства, где растворяются противоположности, порог невозможного, вспышка гения, ты соединяешь в себе нацию без берегов и островного владыку, весь целиком народ магов.
И ты не смерть, и ты не жизнь.
И ты был бы всем (а не чуточкой каждого)
Если бы, прежде чем стать всем, не был ничем.
Приветствую тебя, ничто, венчающее мудрецов!