Было еще одно, последнее средство спасения для жокеев, которые действительно отчаянно стремились сбросить вес, – связаться с нужными людьми и раздобыть специальную капсулу. Простая пилюля гарантированно освобождала от любого лишнего веса. В этой капсуле было яйцо солитера. Спустя короткое время паразит прикреплялся к кишечнику носителя и начинал медленно высасывать все питательные вещества. Килограммы исчезали как по волшебству. Когда носитель становился слишком истощенным, он мог лечь в больницу и избавиться от глиста. После можно возвращаться на трек и глотать новую капсулу. Ред Поллард, возможно, тоже прибегал к этому способу.
В стремлении лишить собственный организм основных потребностей жокеи демонстрировали невероятную стойкость. Им приходилось платить чудовищную цену. Большинство из них жили в состоянии критического обезвоживания и, как результат, были раздражительными, капризными, страдали головокружениями, постоянной тошнотой, судорогами. У тех, кто часто умышленно вызывал рвоту, кислота из желудка попадала в полость рта и разрушала эмаль зубов, а со временем и сами зубы. Другие жокеи страдали такими сильными приступами слабости, что, когда их подсаживали в седло, падали с другой стороны. Обезвоживание приводило к тому, что нарушалась терморегуляция, и жокеи так сильно мучились от перегревов, даже когда не было жарко, что помощники готовили для них бочки со льдом, куда те могли окунуться, чтобы остыть. Другие наездники страдали обмороками и галлюцинациями.
Организм многих жокеев не мог функционировать в таком напряжении. Так, для того, чтобы иметь возможность участвовать в скачках Виндзор в Канаде, Сонни Гринберг сначала пропотел в турецкой бане, а потом глотал английскую соль, смешанную с ялапой. После поехал на корабле от Детройта в Виндзор – мучаясь рвотой все путешествие. По приезде он натянул резиновый костюм поверх нескольких слоев теплой одежды, бегал круг за кругом по треку, шатаясь, забрел в перелесок и упал – либо уснул, либо потерял сознание. Он пришел в себя в луже пота и, чтобы справиться с «дезориентацией», глотнул пол-унции виски. Дотащившись до весов, он обнаружил, что за одну ночь потерял 5 килограммов. И все мучения оказались напрасными. К моменту старта он был настолько слаб, что не смог держаться прямо в седле. Его заменил другой наездник, а сам Гринберг вскоре оставил спорт{154}.
Ему удалось избежать серьезных последствий этого эксперимента, а другим, среди которых был и Фитцсиммонс, повезло меньше. Серьезные ограничения в еде, как полагали, послужили основной причиной эпидемии фатальных легочных заболеваний, таких как пневмония и туберкулез, серьезно подкосивших ряды жокеев. Эти же методы снижения веса, вероятно, спровоцировали и другие проблемы со здоровьем, более долговременного характера. Для того чтобы сбросить вес, Фитцсиммонс в течение одного дня глотал слабительное, просидел полдня в турецкой бане, провел напряженную тренировку в седле, а потом бегал по треку в нескольких свитерах и накидках и целый час простоял вплотную к печи для обжига. Он потерял 6 килограммов{155}. Язык его вспух, колени дрожали, но он все же выиграл скачку с минимальным перевесом. Правда, он больше никогда не мог повторить такой эксперимент и спустя некоторое время закончил карьеру жокея. А вскоре впервые почувствовал острую боль жесточайшего артрита, гротескно изуродовавшего его тело. Тренер пришел к заключению, что именно тот ужасный день экстремального похудения послужил спусковым крючком, запустившим начало заболевания.
Наконец, были еще и проблемы с психикой. Стефенс оценивал свои муки похудения как «самое большое разочарование в жизни»{156}. Легендарный европейский жокей девятнадцатого века Фрэд Арчер поддержал бы эту точку зрения. Постоянный прием слабительного, чтобы удержать вес, привел к тому, что жокей страдал от глубочайших депрессий. Он не смог справиться с этим состоянием и застрелился, когда ему было всего двадцать девять лет.
Чистокровные лошади – одно из прекраснейших Божьих творений. При весе всего 650–660 килограммов, они могут двигаться со скоростью 72 километра в час. Обладая рефлексами, скорость которых гораздо больше, чем у человека, лошадь одним прыжком преодолевает расстояние в 8,5 метра и проходит поворот за долю секунды. Ее корпус – это парадоксальное сочетание массы и легкости, созданное для того, чтобы взвиться в воздух с легкостью стрелы. Ее мозг ожидает только одной команды: «Вперед!» Она отчаянно стремится к скорости, невзирая на поражения, невзирая на усталость, иногда выходя за пределы физических возможностей тела. Лошадь – это идеальное сочетание формы и цели.
156