Хайдор скинул с плеч рубашку и показал всем свою исполосованную шрамами спину. Народ ахнул. Подсудимый продолжил:
— Но каким бы гордым я ни был, но и меня заставили подчиняться. Мне трудно признаваться в этом… но я сдался. Вы можете презирать меня и считать за это предателем, но я не мог больше терпеть боли. Я служил рабом у дорийцев. Возможно, одно это делает меня виноватым!
— Нет! — кричала толпа. — Ты молодец! Кремень!
— Тишина! — вмешались судьи.
— Однажды в Иолке назрела пора, — продолжил подсудимый. — Рабы взбунтовались, вспомнив, кто они. Мы все, как один вспомнили, что мы — доры! Подняв мечи против хозяев, мы обрели свободу. Пусть на пару часов, но свободу. Не многим удалось выжить. Ещё меньше — сбежали. Я оказался из тех, кто сбежал… Понимаю, что мне нужно было остаться и сражаться до самой смерти, но я не мог… Мне приказали передать послания семьям тех, кто не сумел выжить. На меня повесили долг мёртвых. Я должен был добраться до семей и передать им последние слова их родных, погибших в плену дорийцев…
Сквозь гордую речь юного хайдора проступили слёзы. Толпа заревела в поддержку.
— Тишина! — вновь вмешались судьи. — Если продолжите кричать, то заседание станет закрытым.
— Извините за слёзы, — оправдывался Хром. — Не могу без грусти вспоминать тех, кто спасал меня много раз… Я сбежал. Меня преследовали. Даже оракаи выступили совместно с дорийцами. Меня загоняли, как на охоте. И однажды я не выдержал. Свалился без сил. Тогда-то меня и схватили оракаи. Охотники разделились на группки. Схватили меня только двое. Но я был так слаб. А оракаи так сильны. Но среди них был тот, кто убил отца. И тогда, словно новые силы открылись во мне. Словно умерший отец поделился своей смелостью и силой. Я сумел вырваться и убить врагов…
— Отомстил за отца! — возликовал народ. — Молодец!
После нового приказа сохранять тишину, хайдор продолжил:
— У врагов я взял деньги. Переправился через реку и хотел войти в город. Я расслабился, думая, что уже все беды прошли. Мне нужно был как можно скорее исполнить волю мёртвых. Я подошёл к городским воротам, но когда проходил мимо стражи, то меня задержали. Я не сопротивлялся — ведь не считал себя виноватым. Ночь я провёл в камере. Меня только расспросили. А утром привели на этот суд. Суд, конечно же прав, в обвинении. Я поддался дорийцам и прислуживал им, как раб. В этом моя вина! Но прежде, чем наказывать меня, позвольте мне оповестить родных всех тех доров, погибших в стенах Иолка вместо меня?
Гунтер знал, что хайдор врёт. Врёт, видимо, решив, что так сумеет скорее оказаться на свободе. Но Гунтер не мог понять, зачем врать, если за правду его также обязаны отпустить? Ведь он действительно пребывал в плену у дорийцев. Или Гунтер чего-то не знает? Чего-то, что случилось в Иолке. В любом случае, поскорее бы Хрома отпустили, чтобы глава рода мог с ним переговорить. Волнения за судьбу пленённых не дают Гунтеру покоя. А то, что Хрома отпустят, становится ясно, как день.
Народ неистовствует. Требует отпустить Хрома немедленно. Называют его героем. Суд призывает к порядку. Всем не терпится услышать решения судий. Они обратились к обвиняемому:
— Историю вы нам поведали удивительную. Вот только поверить мы вам не можем…
— Понимаю, — склонил голову хайдор. — И будь свидетели… эх, если бы только кто-то из тех, кто бежал совместно со мной выжил… будь свидетели я бы предоставил их вам. А так остаётся полагаться только на моё слово… хотя конечно какое доверие тому, кто побывал в дорийском плену.
Зрители опять возмутились. Посыпались обвинения в сторону судий. Успокоились не сразу и только лишь после того, как наиболее ретивых зачинщиков утащили охранники. Вновь взял речь суд:
— Вы удивительный рассказчик, господин Хром. Ведь вы так себя назвали? Вы сумели убедить всех зрителей чуть ли не в своей святости. Да что говорить, но даже мы, судьи, на секунду усомнились в обоснованности обвинений. Всё это так, но…
Судья замолк. Тишину поддержал и зал.
— Но что? — поняв, что от него требуется, поинтересовался Хром.
— Но вам доверия нет! — продолжил судья под недовольство зрителей. — Если бы не Слепок Ауры, переданный во все города Элефтерна, то стража бы вас не узнала и сейчас вы бы здесь не сидели. Вас зовут не Хром, а Энцо Оливьер-Селлин Рау. Вы — хайдор…
Дальнейших слов было не понять. Всё потонуло в озадаченных криках зрителей. Сообщение, что судят хайдора перевесило всё остальное. Но судья продолжал: