Почти совсем стемнело, и я зажег фары. Я подумал, что существуют более приятные занятия, чем везти по извилистым дорогам в Доркинг Джо, который дышал на меня перегаром. Я вздохнул и нажал на газ.
Джо чувствовал себя глубоко обиженным. Обычное дело: он был убежден, что во всем плохом, выпадавшем на его долю, виноват всегда кто-то другой. Хотя ему едва исполнилось двадцать лет, он был хроническим ворчуном. Трудно сказать, что хуже – его нытье или его хвастовство, и если жокеи относились к нему с терпимостью, это свидетельствовало лишь об их добродушии. Многое прощалось Джо за его несомненные жокейские достоинства, но он плохо использовал их, а сейчас, напившись средь бела дня, мог вообще потерять место.
– Я бы выиграл этот заезд, – ныл он.
– Дурак ты, Джо, – сказал я.
– Нет, честное слово, Алан, я должен был выиграть этот заезд. Я перегнал всех, они у меня все были в кулаке! – Он рубанул воздух ребром ладони.
– Дурак ты – напиваешься во время скачек, – сказал я.
– Чего? – Он не мог сосредоточиться.
– Пьешь, – сказал я. – Ты слишком много выпил.
– Нет, нет, нет, нет. – Слова так и посыпались из него, словно, начав говорить, он уже не мог остановиться.
– Ни один владелец не доверит тебе лошадь, если увидит, что ты пьешь, – продолжал я, хотя чувствовал, что это не мое дело.
– Пьяный или трезвый, я могу выиграть любую скачку.
– Мало кто из владельцев лошадей поверит в это.
– Все знают, что я первоклассный жокей.
– Так оно и есть, пока не напьешься.
– Я могу пить и скакать, могу скакать и пить. – Он рыгнул.
Я промолчал. В чем нуждался Джо, так это в твердой руке – лет десять назад. Сейчас было ясно, что он стоит на пути к полной гибели и не станет благодарить того, кто попробует свернуть его с этого пути.
Он начал ныть снова:
– Этот сволочной Мейсон…
Я ничего не отвечал. Он попробовал еще раз:
– Этот сволочной Сэнди, он меня опрокинул. С места мне не сойти, он опрокинул меня через эти сволочные перила. Мне было выиграть заезд – все равно что раз плюнуть, он это знал и опрокинул меня через эти сволочные перила.
– Не валяй дурака, Джо.
– Но ты же не скажешь, что я не мог выиграть эту скачку? – проворчал Джо вызывающе.
– Ты упал по крайней мере за милю от финиша, – ответил я.
– Я не упал. Я же говорю тебе. Этот сволочной Сэнди Мейсон перебросил меня через канат.
– Каким образом? – лениво спросил я, внимательно глядя на дорогу.
– Он прижал меня к нему. Я закричал, чтобы он пропустил меня. И знаешь, что он сделал? Знаешь? Он засмеялся. Засмеялся как сволочь. Потом он опрокинул меня. Он уперся коленом, толкнул, и я перелетел через канат. – Его ноющий голос оборвался настоящим рычанием.
Я взглянул на него. Две слезы катились по его круглым щекам. Они блеснули в мерцающем свете от приборной панели и упали, словно крошечные искорки, на его меховой воротник.
– Сэнди не стал бы этого делать, – мягко возразил я.
– Еще как стал бы! Он говорил, что рассчитается со мной. Говорил, что я пожалею! Но я ничего не смог сделать, Алан, я ничего не мог сделать! – Еще две слезы скатились по его щекам.
Я ничего не понимал. Я не имел представления, о чем он говорит, но это начинало походить на то, что у Сэнди были причины выбить Джо из седла.
А Джо продолжал:
– Ты всегда хорошо относился ко мне, Алан, ты не такой, как другие. Ты мой друг… – Он тяжело положил мне руку на плечо, прислонился ко мне. Послушный руль «лотоса» среагировал на этот неожиданный толчок мне в плечо, машину резко бросило к обочине.
Я отпихнул его.
– Ради бога, сиди прямо, Джо, или мы угодим в кювет!
Но он был слишком погружен в собственные проблемы. Он даже не слышал меня. Он снова схватил меня за плечо. Я съехал на обочину и остановил машину.
– Или сиди как следует, Джо, и оставь меня в покое, или вылезай и иди пешком, – сказал я, стараясь, чтобы мои слова дошли до его сознания.
Но он продолжал свое и теперь уже рыдал в голос.
– Ты не знаешь, какие у меня неприятности! – всхлипывал он.
Я решил выслушать его до конца. «Чем скорее он выложит все, что у него на душе, тем скорее успокоится и заснет», – подумал я.
– Какие неприятности? – спросил я. Мне это было ничуть не интересно.
– Алан, я тебе скажу, потому что ты мой товарищ, настоящий товарищ. – Он положил руку мне на колено, я сбросил ее. Между новыми взрывами рыданий Джо забормотал: – Договорились, что я должен придержать лошадь, а я этого не сделал, и Сэнди проиграл кучу денег, и он сказал, что рассчитается со мной, и он все ходил за мной и повторял это день за днем, и я знал, что он сделает что-нибудь страшное, и он сделал. – Джо умолк, чтобы перевести дух. – Еще хорошо, что я упал на мягкую землю, а не то сломал бы себе шею. Это совсем не смешно. А этот сволочной Сэнди, – он задохнулся, произнося это имя, – он смеялся! Ну ничего, он у меня посмеется! Я ему сверну на затылок его сволочную рожу!