— Очень приятно, — едва слышно ответил я, не зная как в таких случаях правильно говорить по-армейски.
— Я тебя вызвал по поводу вот этого.
Сергей Маркович извлек из стола несколько листиков, скрепленных степлером.
— Знаешь что это?
— Нет.
— Твои документы. Изучил я их. Поэтому и вызвал тебя по среди ночи, когда ушей меньше вокруг. Ночь — она тишину любит. Поэтому сейчас.
Начальник гарнизона достал пачку сигарет, закурил.
— Будешь?
— Не курю.
— Правильно, — кивнул тот и глубоко затянулся. — Вяземские — это которые в Нижней палате сидят?
— Верно, — кивнул я.
Сергей Маркович вновь задумался.
— Вроде в газетах писали что умер глава клана.
— Тоже верно, — вновь кивнул я. — Теперь я стал главой.
Сергей Маркович подавился дымом, начал кашлять, раскраснелся.
— Ты? — наконец спросил он, когда кашель унялся. — То есть вы?
— Да.
— К-хм… а зачем сюда пришел? Можно я на ты? Просто привык. Ты не подумай ничего, я сейчас с тобой на равных говорю, без всех этих должностей и рангов. Я давно тут и вижу каждое дело насквозь. О твоем могу сразу сказать сразу — он сделано на коленке. И ранг ты получил так скоро, целого фельдфебеля, и оформился скоро. Заказное. За деньги, тут к гадалке не ходи. Но ты не переживай, это меня не касается как ты и что там оформлял. Просто интересно — зачем? Звание и выслуга нужна? Так могли бы и на гражданке все оформить — зачем сюда тебя гнать?
— Жизненные обстоятельства, — уклончиво ответил я.
— Понимаю, — кивнул Сергей Маркович. — Жизненные обстоятельства порой заставляют нас совершать очень странные поступки.
Начальник гарнизона докурил сигарету, раздавил окурок в пепельнице.
— Максим… — он глянул в дело. — …Петрович, коль у вас звание фельдфебеля, вам положены люди в подчинение.
Я кивнул.
— Десять солдат полагается, вся ответственность о которых ложиться на вас. Случиться что-то с ними — спрос будет с вас. Тут никакие связи не помогут.
— Что нужно будет делать? — спросил я, вспоминая слова Вроцлава о том, что я отсижусь в штабе.
Эту мою нервозность прочитал в глазах сидящий и улыбнулся.
— Будете на заготовительном участке сидеть. Работенка не пыльная.
— А что заготавливать? — спросил я, представляя какую-нибудь фабрику по штамповке и выточке снарядов.
— Боевые заклятия, — ответил Сергей Маркович.
— Как это? — не понял я.
— Ну вы же дарованный, — начальник гарнизона вновь глянул в дело. — Тут так написано. Или это только написано?
— Нет, все верно, дарованный.
— Ну вот. Еще и первый курс Школы прошли, и экзамен у вас по Дикой Охоте стоит, оценка наивысшая, «толк». Значит с магией умеете управляться.
— Умею.
— Дадим вам формуляры, будете по ним боевые заклятия составлять — для фронта. А коль вы маг, то и подчиненных вам дадим соответствующих, с даром. Будете все вместе трудится на благо Родины. Устроит вас такое?
— Устроит, — кивнул я.
— Вот и договорились. Вот список людей, которые поступают к вам в распоряжение, вот приказы на них — отдадите по утру дежурному, он отметит причисление и покажет заготовочный участок. Прямо с завтра и начнете штамповать болванки для вражины!
— Так точно! — ответил я и, взяв документы, направился к выходу.
— Максим! — остановил Сергей Маркович. — А Александр Вяземский вам кем приходится?
Я напрягся.
— Старшим братом, — ответил, сдерживаясь до последнего, чтобы не спросить для чего это ему знать и по какому поводу подобный вопрос.
— Понятно, — задумчиво произнес хозяин гарнизона. — Ладно, все иди спать. Свободен.
Я вышел на улицу — там меня ждал штабной приказной, сонный, злой.
— Все? — клацая от холода зубами, спросил он.
— Все.
— Что-то про меня говорили?
— Нет.
— А про обеспечение материальной частью личного состава?
— Нет.
— Максютов просил докладные ему писать по любому поводу?
— Нет.
— Вот и не пиши. А если моча в голову ударит и захочешь написать — то только через меня. Понял?
— Понял.
— Смотри мне! — пригрозил он пальцем. — Если стукачить будешь в обход меня — не поздоровится.
— Я и не собирался стукачить.
— Мало ли, — передернул плечами штабной приказной. — Все доклады — только через меня. И чтобы без иницититативы…
— Чего?
— Ицинита… инициативы, твою мать! — еле выговорил стоящий.
— Понятно, — устало ответил я. Хотел больше жизни спать.
— Ладно, тогда дуй до барака. Сам доберешься, не заблудишься?