— Да плевать мне на бардак — хоть грязью тут и плесенью зарастите! Но чтобы каждый день норму выдавали!
Гамильтон глянул на часы.
— До обеда есть время — шлепайте конструкты. Иначе… — Гамильтон провел большим пальцем по горлу, красноречиво показывая, что с нами будет.
И громко хлопнув дверью, ушел.
— Что будем делать? — понуро спросил Остап, поглядывая на остальных.
— Конструкты делать! — бодро сказал Тахир. — Начальник, ты только покажи один раз как — а мы подхватим. Шавкат пять классов образования, Таджихон — семь, мозги имеются.
Я махнул рукой. Взял инструкцию и принялся читать, попутно собирая необходимые ингредиенты. Идея была такой — создать один экземпляр и при этом посмотреть где можно подключить к работе парней, чтобы те с ней справились и не натворили дел.
Общий процесс изготовления занял тридцать две минуты. С учетом того, что нам надо было до обеда сделать сто снарядов, получалось что мы крупно влипли. Такой объем точно нам не осилить.
Конечно, можно было на процессе отсечения фона подключить, скажем, Осипа. Там ничего сложного — просто наливай в колбу по тридцать миллиграмм осадочного субстрата. Без всяких заклинаний. Кто-то из парней пусть делает отмерку этих тридцати миллиграмм, а Осип аккуратно наливает.
Узбеки отлично бы справились с физической работой — готовили колбы, раскладывали бы их в ряд, чтобы Осипу было удобнее заливать.
Евгения, Клима и Ивана можно было бы поставить на отсушку верхней фракции. Не самое безопасное, но эти должны справиться. Тут главное- осторожность.
Я возьму на себя самую опасную и сложную работу — контроль моля субстрата и выведение магического компонента.
Получался такой мини конвейер. Форд бы позавидовал.
К нам в каморку постучал дежурный, не дождавшись ответа, заглянул. Напугано огляделся, позвал меня, без лишних слов протянул сотовый телефон.
— Это что? — не понял я.
Тот лишь заговорщицки подмигнул и поспешил уйти.
Я глянул на телефон. Он был старый, кнопочный, весь в трещинах. Ожидая какой-то подставы, я уже думал куда спрятать его, чтобы не попасться на проносе запрещенки, как вдруг раздался противный звонок.
Я некоторое время колебался, но все же ответил.
— Да?
— Максимка! — раздался знакомый девичий голос.
— Ольга? Ты как… как тебе удалось найти меня?!
— Для меня нет ничего невозможного! — с гордостью ответила та. — Просто знаю одного парнишку, который в твоем гарнизоне работает, через него попросила на тебя выйти.
— Ну ты даешь!
— А то! Вот звоню, узнать, как у тебя служба идет?
— Хорошо идет, — ответил я, поглядывая на парней — они, поняв, что начальник отвлекся, вновь начали спорить о том, можно ли при помощи щелчка Тоджихона врезал по мошонке теперь уже Гамильтону и о том, что будет если указательный палец Шавката в его нормальном состоянии засунуть в задницу начальника гарнизона, а потом вытянуть. — Много интересных людей вокруг. Высокоинтеллектуальные беседы о высоком ведем. В общем, у меня нормально все. Ты лучше расскажи, как там дела дома? Расскажи, что делается? Какие новости.
— Новостей много, — голос Ольги из звонкого, радостного стал напряженным.
Я понял, что не все так хорошо, как хотелось бы.
— Сашка рвет и мечет. Твой финт с армией ему порядком карты перемешал. Мне кажется, он сейчас какие-то другие схемы разрабатывает — все время уезжает куда-то, звонит кому-то. Но что-то разузнать я не могу. Поняв, что меня не перетянуть на свою сторону, он не разговаривает теперь со мной.
— А от Воцлава есть вести? — с надеждой спросил я.
— Пока нет.
— О Бартынове что-то слышно?
— Слышно, — голос Ольги стал еще более напряженным. — Он поймал Григория и держит где-то у себя в подвалах — так, по крайней мере говорят. Возможно и в живых его уже нет. Герцен-старший объявил роду Бартыновых кровную войну.
— Что?! — не смог сдержаться я.
— Именно так. Прилюдно, как и полагается.
— Но ведь они сами это все затеяли! Сами убили Никиту Бартынова!
— Герцен требует вернуть ему сына. Говорит, что признания были получены не по закону.
— Вот урод! О каком законе он вообще говорит?!
— Якобы все обвинения в его адрес — ложь и истинный убийца это ты.
— Да пусть что угодно говорит — Бартынова ему все равно не победить и не переубедить.
— Вот тут спорно. Герцена в его войне внезапно поддержали Шустовы.
— Кто это?
— В Верхней палате глава рода сидит, Илья Шустов. Весомый человек.
— И зачем ему это? Зачем ввязывать в разборки двух семей?