Медбрат стоял в дальнем конце, делая инъекцию одному из раненных. Тихо что-то насвистывал.
Дождавшись ухода врача, я принялся протискиваться между рядами, высматривая друга. Но его все не было.
«Чувствуешь, как тут пахнет?»
Смерть появилась неожиданно, материализовавшись прямо у меня перед носом.
«Нет! Только не говори мне что ты тут…»
Я вновь огляделся, пытаясь найти Андрея.
«Запах ила. Почувствуй. Вдохни воздух полной грудью. Чувствуешь? Влажный болотистый ил. Приятно пахнет! А знаешь почему? Это гниют раны солдат. Взгляни».
Смерть подошла к одному из лежавших и одним резким взмахом откинула одеяло. Раненый был перевязан, но даже сквозь повязки я увидел проступающие желтые и бурые пятна.
«Их раны гниют и ничто их не способно заживить — ни обычные лекарства, ни магические».
«Только не говори мне, что ты пришла за Андреем! — прошипел я. — Где он? Я тебя спрашиваю — где он?!»
Смерть противно рассмеялась.
«Откуда же мне знать? Спроси у лечащего врача. Если лечение, конечно, еще продолжается. Мертвецам ведь врачи ни к чему».
Я вновь принялся ходить по рядам, пытаясь найти друга. И вновь не нашел.
«Ты его забрала? — я готов был закричать. — Ты его забрала?!»
«Нет, пока еще нет, — после долгой паузы холодно ответила Смерть. — Но его час близок — я чувствую как холодеют его пальцы».
— Чутье тебя обманывает! — вслух произнес я и начал ходить вновь.
Только сейчас увидел в дальнем углу кровать, а на ней парня, полностью перебинтованного. Поэтому и не смог найти с первого и второго раза — лицо друга было спрятано за повязками.
— Андрей! — осторожно позвал я, подсаживаясь ближе.
Глаза парня открылись, он посмотрел меня.
— Ну слава богу все в порядке и ты в сознании! — облегченно вздохнул я. — Проведать тебя пришел. Как ты?
— Нормально, — устало ответил он. — А вы кто?
Вопрос меня сбил с толку. Я глянул на Андрея, улыбнулся.
— Отличная шутка! Я даже на мгновение поверил, купился.
Но Андрей, кажется, не шутил. Он смотрел на меня так, будто и в самом деле видел в первый раз.
— Это же я, Максим Вяземский! Ты что, меня не помнишь?
— Я не знаю вас, — произнес он. — Мы с вами где-то раньше встречались?
— В Школе. Про Школу помнишь?
— Нет, — ответил парень. И судя по интонации он не врал.
— Себя помнишь? Имя свое?
— Андрей — вы же сами только что сказали.
— Охренеть! — только и смог выдавить я.
«Нет ничего постоянного. Пирамиды рушатся, металл — ржавеет. А память и подавно».
Смерть вновь появилась передо мной.
«Что с ним? Почему он ничего не помнит? Из-за ран? Или ударился головой?»
Смерть лишь пожала острыми плечами.
Я просканировал парня, но не увидел никаких повреждений головы, только сильные гноящиеся раны, оставленные, кажется, каким-то зверем — на лбу, щеках, подбородке. На мозг было наложено какое-то заклятие, которое я принял за обезболивающее.
«Ничего не помнит — потому что так кому-то надо», — загадочно ответила Смерть.
«Что это значит?»
Я вновь начал сканировать магическим зрением голову Андрея — на этот раз более внимательно. Вскоре обнаружил печать, скрытую блоком. Несомненно заклятие. И весьма изощренное, сложное. Распутать не получилось.
«Они специально стерли ему память?!»
«Не стерли — заблокировали».
«Но зачем?!»
Смерть не ответила.
У палатки послышались голоса. Я показал Андрею, чтобы он молчал про меня, сам спрятался под кровать.
Внутрь зашли двое. Я не видел кто именно, но судя по разговору — врачи. Они что-то сонно говорили про потерянные карточки, потом перешли к обсуждению возможных альтернативных способов лечения раненных.
— Все, ёлки-палки, гноится, — произнес один. — И никакие мази не помогают. Я к Марковичу уже два раза ходил, докладывал.
— А он что?
— Да только рукой, ёлки-палки, машет, мол, лечите как хотите, это не его проблема.
— Как же, не его! Проверка прибудет из Центра — тогда посмотрим как он запоет!
— Да не до этого им сейчас, ёлки-палки, — грустно сказал первый. — Слышал, что твориться?
— Ты про прорыв второго кольца?
— Про него самый, ёлки-палки.
— Слышал. Слишком много слышал, — второй загадочно вздохнул.
— Что так?
— У меня друг — вместе с ним на медицинском учились, так у него брат двоюродный в разведроте был, которая недавно вернулась.
— Да ну?!
— Ей-богу. Он один из тех счастливчиков оказался, кто живым и невредимым пришел.
— Повезло!
— Так он рассказывал, что там, за Барьером, твориться.