Догадка подтвердилась — монолит представлял собой природный источник магической энергии. Мощнейший источник.
Это было удивительно еще и потому, что Вяземские не знали о таком необычном аномальном месте. Укрытое от посторонних глаз, оно, тем не менее, должно было быть обнаружено родом. Но этого не случилось.
«У Вяземских не было дарованных», — понял я.
Поэтому они и не смогли его найти. Все-таки на место наброшено маскировочное заклятие, которое отводит взор обычных людей. Встань и смотри в упор — все равно не увидишь. А с учетом того, что место это изначально принадлежало не Вяземским, становилось понятно, почему оно до сих пор осталось не раскрытым.
И тут вдруг в мое голове сложился пазл. Все стало на свои места. Словно по щелчку.
Ведь земельный удел до Вяземских принадлежал же Герценым! Но его отобрали после какой-то провинности рода. Отобрали — и отдали Вяземским. Герцены наверняка знали о таком дивном месте и потому, когда потерли его, тут же объявили Вяземским войну. Они хотят вернуть себе этот загадочный объект. Вот истинная причина всех разногласий двух родов!
Ни дом, башня, ни земли не интересовали Герценых. Этот мегалит, аккумулятор магической энергии — вот что им действительно хотелось заполучить. И потому они всячески пытались изжить Вяземских — чтобы вновь вернуть себе удел.
От поразившей меня догадки, я даже на время забыл, зачем вообще подошел к камням.
Взгляд упал на беретку.
Еще одна загадка.
Хотя, еще остается маленькая надежда, что головной убор вовсе не мой.
Я осторожно поднял беретку — она была вдавлена ногой в грязь, да так и засохла. Поэтому в первый раз я и не заметил ее — внимание мое было приковано к более интересным вещам.
Любой элемент военного обмундирования должен быть промаркирован личным номером и инициалами военнослужащего, которому выдается форма. Это помогает быстро опознать тело, если по другим признаком установить имя невозможно. Например, лицо обглодал какой-нибудь монстр…
Вот и на этой фуражке должны были быть инициалы.
Я отряхнул ее от засохшей грязи, перевернул.
таб.№ 31782 — ВМП (гарнизон)
— значилось на небольшой клочке ткани. Вне всякого сомнения — этот головной убор принадлежал мне. Тут был указан мой табельный номер, а «ВМП» — это Вяземский Максим Петрович.
Я растеряно посмотрел на мегалиты. Я здесь уже был. Причем уже после служения. Как такое возможно? Почему я этого не помню?
И вновь вопросы, на которые не было ответов. Каким-то образом я добрался от Барьера к своему дому — я уже не говорю о том, как вообще выбрался из-за Барьера, — и ходил по этим местам, прежде чем упасть без сознания у самых дверей.
Почему я ходил именно у мегалита? Он притянул меня своей мощью?
Или…
Вдали взывала сирена, выдергивая меня из глубокой задумчивости.
Пора было возвращаться назад, к дому.
По той же тропинке я вышел к парадному входу, увидел карету скорой помощи и полицейскую машину.
Врачи уже осматривали тело.
Я поздоровался и в кратце объяснил ситуацию — как и говорила мне Стаханова. Пришел домой, тут два тела. Что случилось не знаю.
Полицейский лишних вопросов не задавал и, казалось, вообще мало чем интересовался. Лишь только когда с улицы кричали другие полицейские, вылавливая остатки бунтующих, вздрагивал и настороженно оглядывался.
Тела увезли и дом сразу наполнился тишиной.
Едва я только представил, как сообщаю эту страшную весть сестре, как мне стало не по себе.
Но и промолчать нельзя. Она должна знать правду.
— Ваша комната убрана, господин Максим Петрович, — сообщил Нианзу, беззвучно появившийся за спиной.
— Спасибо, — сказал я. — Еще необходимо убрать комнату Ольги и Анфисы. Они тоже возвращаются назад.
Это смутило слугу.
— Что такое? — спросил я.
— Просто там, в их комнатах… девушки.
— Какие еще девушки? — не понял я.
А потом вдруг вспомнил, что Ольга рассказывала про гарем Александра.
— Черт! — выругался я. — Ладно, сейчас разберусь.
Я поднялся наверх.
Удивительно, но даже когда горел дом, наложницы и не думали выходить наружу.
Я зашел в комнату и от обилия голых тел даже сперва растерялся. Одна сплошная кровать, от одной стенки до другой, и на ней — человек пятнадцать девушек. Все естественно голые.
Наложницы были переплетены друг с другом в одно месиво, лаская и ублажая все, что только попадалось в шаловливые пальчики и рты. Все чмокало и чавкало, стонало и кричало, и воздух был напряжен до искр.