Чернов перевернул мен повязку на голове.
— Смерть — звучит красиво, но, возможно, это просто имя. Сущность — а она может быть демонической, может быть инфернальной, или какой-то иной, — не исследована. И это меня настораживает и, сказать откровенно, пугает. Но судя по твоему рассказу, она не желает тебе зла. Хотя, тут тоже все очень спорно.
— Что вы имеете ввиду?
— Было бы очень хорошо, если бы мы смогли определить тип вашего отношения друг к другу, — Чернов выпрямил спину и начал по своей старой привычке читать лекцию, словно был сейчас на уроке. — Это явно не облигатный симбиоз — вы вполне можете обходиться друг без друга, по крайней мере, раньше так и было.
Я лишь кивнул. Хотя ни черта не понял из сказанного.
— Мутуализм? Возможно, но тоже вряд ли, — продолжил свои размышления вслух Чернов. Он любил рассуждать открыто. — Комменсализм? Нет. Факультативный симбиоз? Не знаю.
— Что это?
— Это такая форма симбиоза, при которой совместное существование выгодно, но не обязательно для сожителей. Вот, например, взаимоотношения краба и актинии: актиния защищает краба и использует его в качестве средства передвижения. Вот это и есть тот самый факультативный симбиоз. Понимаешь?
— Не совсем. Вы считаете Смерть крабом?
Чернов рассмеялся.
— Есть множество разновидностей взаимоотношений организмов в природе, это ты хоть понимаешь? Волк съедает косулю — это хищничество.
— Альберт Михайлович, я правда плохо соображаю, как это может мне помочь? Все эти симбиозы и мутуализмы…
— Слиться с твоей душой Смерти захотелось не просто так — мне так кажется. Определив причины, мы сможем…
— Альберт Михайлович, не Смерть меня ранила, а Герцен. От этого и надо лечить. А Смерть…
— А Смерть может нам помочь в этом, — перебил Чернов меня.
— Как это?
— Есть еще один вид сосуществования организмов — паразитизм. Это такая форма симбиоза, при которой один организм использует другой в качестве источника питания или среды обитания. Паразитизм так же бывает облигатным, когда паразит не может существовать без хозяина. Если тебе станет плохо — то и Смерти станет плохо. Думается мне, что Смерть — то просто-напросто паразит.
Я, кажется, стал понимать, что пытался донести до меня Чернов.
— Я уже сказал, что рана, нанесенная тебе Герценым, очень опасна, — продолжил Альберт Михайлович. — Там такие заклятия сплетены, что никто их не распутает, надо это признать. Конечно, можно говорить о том, что если найти какого-то очень хорошего мага, который разбирается сразу в двух видах магического искусства и он выплетет это заклятие, не повредив внутренних органов. То тогда спасение обеспечено. Но ты же сам понимаешь, что это не реально. Для поиска одного такого нужного мага нам понадобится очень много времени. Которого у нас нет…
Альберт Михайлович пристально посмотрел на меня.
— Поэтому мы должны использовать те ресурсы, которые имеем сейчас.
Чернов встал, начал ходить по комнате — он явно нервничал.
— Я успел заметить — когда проводил обследование, — что сущность в твоей душе очень сильна. Колоссальный запас мощи! Никакие маги не нужны. Она, эта сущность, просто должна вытолкнуть осколок заклятия, застрявший в тебе и немного подлатать рану. Тем самым она спасет своего хозяина, а значит и саму себя.
— И что требуется от меня? — спросил я, облизнув пересохшие губы.
— Связаться со Смертью и попросить помощи.
— Я постараюсь, — кивнул я.
Хотя чувствовал — Смерть залегла на дно, я давно уже не чувствовал ее, словно она спряталась. Я и сам не знал почему.
С момента выхода из-за Барьера ее поведение было весьма странным — она просто исчезла.
Хотя это было не совсем так. Я чувствовала ее холодок где-то в районе сердца, но списывал это лишь на свое состояние здоровья.
— Постарайся, — кивнул Чернов. — Это все, чем я могу тебе в данный момент помочь — советом.
— Благодарю, Альберт Михайлович, — просипел я.
Голос у меня совсем пропал.
Я закрыл глаза и тут же отрубился.
Сознание мое полностью не выключилось, оно словно бы погрузилось в серый липкий туман.