— Так причем здесь я?
— Герцены перегнули палку. Они пошли ва-банк — хотели тихо убрать твой род с помощью меня. Но не получилось. Ты раскрыл их планы. И им пришлось идти в открытую. Не пойди они так — только бы подтвердили тот факт, что действительно сделали такую подставу. Я, вместо того, чтобы убить тебя в отместку, понял их замысел и пошел против Герценых. Те подтянули своих покровителей.
— И вы думаете, что это противостояние будет только расти?
— Конечно! Пока мы с тобой в меньшинстве, но на Герценых не только у нас с тобой имеется зуб. Думаю, вскоре к нам примкнут еще рода. За Герценых и их компанию — тоже. Это как долго накачивать колесо. До определенного момента в него можно нагнетать воздух. Но потом ему уже не останется места и он должен будет прорвать оболочку и выйти со свистом весь.
Бартынов закурил.
— Ты был именно той самой иглой, которая проткнула колесо. И теперь воздух выходит.
Собеседник шумно выдохнул клубы дыма, словно бы показывая это.
— Да к тому же этот роспуск Нижней и Верхней палат… Это была глупость, если говорить откровенно. Не сейчас, не в такой напряженный час. Словно не видит он там всей ситуации, — Бартынов показал пальцем в потолок. — Хотя, признаюсь честно, может быть нужные люди и не докладывают ему о некоторых моментах. А может быть и докладывают, но немного не так. Вот и повернулись все в такую сторону, к роспуску.
— Почему роспуск палат — это глупость?
— Потому что все поняли, что терять уже нечего. Они все должны уйти. Но роспуск — это конечно громко сказано, и не совсем корректно. Вот перетасовка — да. Будет новый набор палат. Но откуда он, этот самый набор, будет? Это тебе не батарейку в игрушечной обезьянке поменять — вытащил старую, засунул новую. Новых нет. Брать будут все из тех же, кого распустили, хех! — Бартынов вновь затянулся. — И вот тут нужно дружить с теми, кто будет осуществлять этот набор. Поэтому сейчас все будут выходить на поле брани, чтобы потом, при наборе, сказать — а я ведь поддержал тебя тогда, когда мы с Вяземскими воевали, так что не забудь добра, брат. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнул я.
— Но про Вяземских — это я так. Для примера сказал. Ведь еще неизвестно чья верная сторона будет.
— Как это?
— Да просто. У кого за спиной больше родов соберется в итоге — тот и добро. У кого меньше — тот зло. Добро будет хорошим, и его запишут в историю и про него будут в школах рассказывать, а про зло придумают таких баек, что вместо страшных историй рассказывать детям можно будет. Вот такая политика.
Бартынов усмехнулся.
— В общем, не определилось еще кто мы с тобой — герои или грязь из-под ногтей!
Мне не хотелось быть тем самым спусковым крючком, из-за которого начнется раздор. Но выбора, как я понимал, другого у меня просто не было.
Бартынов затушил сигарету о подошву ботинка, окурок положил у порога. Потом пристально осмотрел полки — на предмет выпивки. Разочарованно вздохнул.
Я хотел вновь поблагодарить Бартынова за, то, что не бросил меня и помогал с лечением. Но не успел.
В комнату вбежал Чернов. Он был взмыленный. А глаза говорили о том, что что-то случилось. Что-то нехорошее.
— Максим, там…
Альберт Михайлович начал с трудом дышать, не в силах продолжить — возраст брал свое.
— Что такое? — спросил я, понимая, что сейчас, возможно, дорога любая секунда.
— Там мегалит… ожил…
Глава 13
— Что значит — ожил? — спросил я, пытаясь понять — Альберт Михайлович сейчас пытается так неудачно пошутить.
Но судя по лицу Чернова тот не шутил.
— Лимбальный фон взбесился! Я почувствовал даже отсюда. Сразу понял откуда это — благо ты рассказал мне про мегалит. А так бы подумал, что кто-то кровавые жертвоприношения приносит, причем в очень большом объеме.
— О чем вы сейчас? — растеряно спросил Бартынов. — Ничего не понимаю!
— Долго объяснять, — отмахнулся Чернов.
— Опять ваши магические штучки? — скривился Бартынов. — Ладно, пойду лучше к китайцу — узнаю, есть ли коньяк? Лучше выпить, чем ломать голову над всей этой колдовской шелухой.
Бартынов тактично делал вид, что ему это безразлично и что он слабо в этом разбирается, хотя и сам был очень мощным дарованным — не зря стал главой клана, — и в общих чертах понимал суть разговора.
Любой мало-мальский ученик мага поймет — когда говорят про лимбальный фон дело касается магии, причем весьма мощной.