— Альберт Михайлович, ну все, не подведите, — напутствовал его Бартынов, давясь от смеха.
Чернов окрыленный пошел наверх.
На удивление криков Стахановой и угроз расправы не последовало. Прошла минута, другая.
— Все у них сложиться, — произнес Щедрин.
— Свадьбу сыграем к осени, — с уверенностью ответил Бартынов.
— Нет, — покачал головой Щедрин. — Раньше.
— Ставлю! — воскликнул Бартынов.
— К августу сподобиться.
— Нет, будет до октября мяться.
Разговоры близких друзей успокоили меня и подняли настроение. Я развалился в кресле и в пол уха слушал спор Бартынова и Щедрина о том, когда же все-таки будет свадьба и что следует подарить ученому — Камасутру или набор плеток.
— Поверьте мне — такие люди, тихони, типа нашего Чернова, они только с виду такие. Как говорится — в тихом омуте черти водятся, — настаивал Щедрин. — Так что плетки — это еще цветочки для него будут. Глядишь чего похлеще надо.
— Я вас умоляю! Чернов и женщины то никогда не тискал.
— Максим Петрович, — ко мне подошел Нианзу, осторожно тронул за плечо.
По виду он был растерян.
— Что случилось?
— Там этот, ваш новый гость…
— Кто? Вебер?
— Он самый, — кивнул китаец, глядя в окно.
— Что с ним?
Все присутствующие невольно замолчали, обратили свои взоры на нас. Особенно пристально глядел Бартынов.
— Он там… — Нианзу аж растерялся от такого внимания к его персоне.
— Что? — с нажимом переспросил Бартынов.
— Он там человека на каком-то деревянном кресте растянул на земле и, кажется, хочет распороть ему живот — у него в руках огромный мясницкий нож.
И словно в подтверждение слов Нианзу с улицы раздался истошный крик.
Глава 16
Мы рванули на улицу — все сразу, едва не вынеся косяки двери.
— Антон Павлович! — закричал я еще на подходе, чтобы избежать трагедии.
Вебер, занесший нож надо головой, оглянулся.
— Что такое? — спросил он таким тоном, будто делал что-то будничное — чистил зубы или пил кофе.
— Что вы делаете?! — спросил я, кивая на голого человека, лежащего на земле.
Руки бедолаги были привязаны к деревянным брускам, а сам он был раздет донага. Одежда аккуратно уложена рядом и можно было подумать, что это одежда человека, решившего искупаться. Только вот бассейна у меня в доме не имелось.
— Известно что — убиваю предателя, а заодно и хочу использовать его в качестве жертвы для создания более мощных охранных заклятий, — так же спокойно пояснил Вебер. — Известно, что человеческие жертвы особенно мощно держат лимб заклятия.
— Больной ублюдок! — только и смог выдохнуть Бартынов. — А ну отпусти парня!
— С чего вы решили, что он предатель? — я глянул на лежащего. То смотрел на меня испуганно, не ожидая видимо от меня ничего хорошего. — Это что, боец из бартыновского войска?
Бартынов подошел ближе.
— Ты с первой группы? — спросил он, поглядывая на лежащего.
Тот кивнул.
— Имя?
— Я… Крупнов Михаил, сержант… старший… — выдохнул тот.
— Крупнов Михаил, расскажи-ка нам, что тут произошло, — спросил я. Потом бросил Веберу: — Да уберите вы нож!
Антон Павлович неохотно спрятал оружие.
— Я осмотр территории производил, а тут эти, — заикаясь, начал тот. — Меня же не предупредили, что это новенькие. Я думал лазутчики! Пошел на них. А они магией меня! Очнулся — тут лежу. Голый. К деревяшкам привязанный. И этот, — он кивнул на Вебера, — с ножом на меня замахнулся.
— Все ложь! — процедил сквозь зубы Антон Павлович. — Он — предатель! На нем же четкий след Герцена.
— Что еще за след? — я быстро просканировал лежащего, но ничего не увидел.
— На субастральном уровне виден, — пояснил Вебер.
Я глянул, но ничего, кроме какого-то расплывчатого грязного пятна не увидел.
— Это его след, — поняв мое недоумение, пояснил Вебер. — Я с Герценым много лет общался, знаю, какие он отпечатки оставляет. Этот солдат, — Антон Павлович кивнул на лежащего, — работает на Герцена.
— Я на господина Бартынова работаю! — запищал тот.
— Отпусти его! — прорычал Бартынов. — Пока я тебя самого к этой деревяшке не привязал.
Стоящие за спиной братья Вебер сделали шаг вперед, готовые вступиться за отца. Антон Павлович остановил их жестом.
— Так, спокойнее, ребята, — выступил я, становясь между двумя образовавшимся группировками. — Склоки нам тут не нужны. Антон Павлович, я не вижу никаких следов, которые доказывали бы причастность сержанта Крупнова к Герцену. Поэтому я прошу развязать его. В любом случае, если такие улики будут в последующем найдены, прошу не вязать людей без суда и следствия и вспарывать им животы, а идти ко мне.