— Нет, новый набор был совсем недавно. Половина моих старых бойцов разбежалась — едва я в отрыв ушел, — Бартынов виновато улыбнулся. — Поэтому я других набрал. Но он не предатель!
— Он — новичок, — произнес я, поворачиваясь к собеседнику. — Я бы не стал так уверено говорить про него.
— Ты что, Веберу веришь?! — не вытерпел Бартынов.
Он повернулся ко мне, глаза его горели яростью.
— Да он же больной на всю голову — это сразу видно! Непонятно что у него в башке твориться, а ты ему веришь! Жертвоприношения, нож — сатанист какой-то, ей-богу! У этого Антона Павловича больше интересов быть предателем и работать на Герцена, чем у…
Бартынов вновь повернулся к окну, желая показать на Крупнова.
Но того нигде не было.
— А где наш боец? — растерянно спросил Бартынов.
Считыватель уже показал мне, где был солдат.
Он шел в сторону мегалита.
— Пошли, — кивнул я Бартынову, понимая, что скоро будет финальная часть всего представления, которое затеял Вебер.
— Да он, наверное, в туалет пошел, — на ходу начал говорить Бартынов, хотя и сам не верил собственным словам.
Мы обошли дом, двинули наперерез Крупнову.
Вышли на него в тот момент, когда он, остановившись возле куста, достал сотовый телефон и воровато набирал номер.
— Маме звонишь? — спросил Бартынов, заставая солдата врасплох.
Я выскочил с другой стороны.
И пока тот не успел нажать на сброс, выхватил телефон.
Бартынов зажал рот бойцу.
— Алло? Слушаю тебя? Говори, — раздался из трубки голос вызываемого абонента.
Герцен.
Собственной персоной.
Пока Крупнов не успел предупредить его мычанием или еще каким звуком, я нажал на кнопку сброса.
— Твою же матушку! — прорычал Бартынов.
Он вдруг разом превратился в зверя — даже мне стало жутко.
Крупнов и вовсе вжал шею в плечи.
— Максим, разреши я его собственноручно придушу! Или лучше помогу Веберу — вместе предателя выпотрошим!
— Нет! Не надо! Я… я… просто… — сержант едва не плакал.
— Сейчас я тебе голыми руками кишки вырву, гнида болотная! — зарычал Бартынов, схватив пленника за горло.
— Я… кх… кхгх…
— Ослабь хватку, — попросил я.
Бартынов отпустил его.
— Хочешь жить — говори. Давно сливаешь инфу Герцену?
— Совсем недавно…
— Врешь! — закричал в самое лицо Бартынов.
— Честно!
— Глаза вырву!
— Я правду говорю! Он вышел на меня через моего отца — тот работает на его сахарной мануфактуре. Сказал ему, чтобы я сливал информацию про Вяземского, иначе отец отправиться за забор, причем с огромным штрафом — не расплатиться вовек.
— И поэтому ты решил сливать информацию этому гаду? — злобно произнес Бартынов.
— А что мне оставалось делать?
— Какая грустная и слезливая история, твою мать! Взять бы тебя за ногу и головой об угол дома шваркнуть!
Солдат еще больше сжался, сделавшись похожим на сдутый шарик.
— Что уже успел рассказать Герцену? — спросил я у Крупнова.
— Только про общее количество солдат.
— Что еще? — Бартынов тряхнул солдата так, что у того клацнули челюсти.
— Количество бойцов Щедрина, ваше и наемников. Все.
— А про Вебера? — спросил я.
— Не успел. Честно не успел. Сейчас как раз хотел рассказать, — Крупнов кивнул на телефон.
— Расположение солдат? Укрепления? Вооружение? Связь?
— Нет, не говорил.
— Виды магической защиты?
— Я не разбираюсь в этом!
— Смотри, Крупнов! — зарычал Бартынов. — Если врешь…
— Не вру!
— Про мегалит что-то говорил? — спросил я.
— Про что? — спросил Крупнов.
Судя по растерянному виду, он не знал о магическом строении.
— Что, придушить предателя? — спросил меня Бартынов.
Пленник аж икнул от страха.
— Постой, — остановил Бартынова я. — Не надо. Есть другая идея.
И протянув сержанту телефон, сказал:
— Набирай номер Герцена.
— Что? — удивление было у обоих — у Крупнова и Бартынова.
— Звони, — повторил я. — Скажешь то, что я тебе скажу сейчас. Хоть намек от тебя будет о том, что ты попался и находишься в моих руках — ты тут же отправишься к Веберу. Я лично дам ему самый ржавый и тупой нож — чтобы пытки были еще более ужасными и длительными. Понял?
Солдат закивал.
Я вкратце объяснил Крупнову, что надо говорить, шепнул:
— Набирай.
Сержант трясущимися руками набрал номер.
— Алло? — вновь раздался голос Герцена.
— Григорий Степанович, — обратился к нему Крупнов.
— Ты почему трубку бросаешь, портянка солдатская? — рявкнул тот.