Никита достал фляжку из внутреннего кармана куртки, протянул мне.
— Будешь?
Я не стал отказываться, сделал глоток. Спиртное приятно обожгло горло. В голове прояснилось, а усталость прошла.
— А ты чего без защиты бегаешь? — спросил Бартынов, поглядывая на меня. — Геройствуешь? Или самоубиться решил?
— Не дали, — сквозь зубы процедил я.
Бартынов посмотрел на меня, пытаясь понять — шучу ли я?
— Ты что, серьезно сейчас?! Это же нарушение правил! Да за такое головы полетят!
— Мне бы свою пока сберечь, — грустно улыбнулся я и вновь отхлебнул.
— Что такое?
Я в двух словах объяснил ситуацию. Никита слушал молча, иногда кивал.
— Выходи из экзамена, — резюмировал он, когда рассказ был закончен. — Иди прямиком к декану, объясняй ситуацию.
— Нет. — Твердо ответил я. — Думаешь отсутствие на мне защиты — это случайность? Без высокопоставленных лиц тут не обошлось. Ни к чему хорошему эти жалобы не приведут. Напротив, я в этом просто уверен, все обернется против меня. Они найдут способ повесить отсутствие защиты на мои плечи. Еще и штрафные санкции примут.
— Тогда что ты хочешь?
— Дождаться окончания экзамена, назло этим уродам. А потом, когда защита будет отключена уже у всех, я из них пыль выбью, чтобы больше повадно не было даже в мою сторону смотреть!
Я сжал кулаки.
— Ну ты и дурак! — присвистнул Бартынов.
— Почему?
— Никому ты ничего не докажешь, ни сейчас, ни после экзамена. И пыль не выбьешь. Не обижайся, Макс, но я всегда говорю правду. И сейчас тебе ее скажу, какой бы горькой она не была. Вяземские теряют рейтинг. В друзьях почти никого не осталось, из дарованных только ты. Слабенькие позиции, очень слабенькие. А Герцен просто так не сидит, он моему отцу задницу целует, в друзья втерся, и еще ко многим на поклон ходит, лебезит. У него подвязок много. Ты знаешь — я говорил тебе уже об этом, — мне противна вся эта возня, я вне игры кланов. Но даже я вижу, что шансов что-то доказать у тебя минимально. В какой-то момент просто подключится ресурс Герценых и тебя раздавят.
— Но и просто плыть по течению не собираюсь! — злобно выпалил я, намекая на пофигистичное пребывание в школе Никиты.
Тот на мой выпад никак не отреагировал.
— Слушай, извини, — успокоился я. — Нервы просто сдавать начинают.
— Понимаю. Приходи сегодня ко мне, я угощу тебя кое чем, — Бартынов вновь кивнул на мешок за спиной. — Такой рецептик нашел — закачаешься!
— Постараюсь, — понуро ответил я. — Если останусь в живых.
— Останешься, — махнул рукой тот. — Я же говорил — ядов бойся.
Я кивнул. Вновь отхлебнул из фляжки. Стало легче. Гораздо легче.
— Хорошо, помогу тебе, — произнес Бартынов, поняв, что попал я и в самом деле в серьезную переделку. Улыбнулся: — Побуду временно твоей Судьбой. Могу отвлечь твоих преследователей. Наведу на них морок — на большее я в магическом плане не гожусь. Сам знаешь.
Никита вновь отхлебнул из фляжки, дал мне.
— Спасибо за помощь! — поблагодарил я.
— Это, ты погоди благодарить. В «Пекарне» отблагодаришь, «Сосновым бором»! — улыбнулся Бартынов. — Ну и так, заходи в гости, — парень кивнул на мешок за своими плечами, — есть одна тема, тебе понравится.
— Зайду, обязательно зайду! — кивнул я.
Никита скинул мешок с плеча на землю, хрустнул пальцами, принялся создавать морок. Получалось у него так себе, но даже это сейчас могло сильно мне помочь, тем более парень создавал не простой «закрывающий дым» или «стену небытия». Никита взялся за дело творчески и сотворил целые буйные заросли крапивы.
Я не смог сдержать улыбки.
— Пусть только сунуться! — сказал Никита, создавая вторе заклятие — «жалящие иглы». — Макс, беги!
И я побежал.
Каково же было приятно слушать ругань и крики Герцена и его дружков, которые вскоре наткнулись на этот морок с крапивой! Приятней музыки их криков я не слышал!
Преграда сдержала на некоторое время преследователей. Я смог выбраться из зарослей, подойти ближе к холму. Бегло осмотрев его, я принял решение укрыться там. Все-таки скалистый подъем с узкими проходами не давал такую большую волю отряду Герцена. Тут нужно было растягиваться в шеренгу, что замедляло передвижение.
Укрыться получилось в одной из пещер — тут их, как оказалось, было весьма много.
Появилась минутка перевести дыхание в приятной прохладе убежища.
Я осмотрел себя, убедился, что критических повреждений здоровья нет.