— Не оставите ли меня с Оливией наедине? — спросил Джейкоб, оглядывая нашу небольшую гостиную.
Ну да, в королевском дворце даже ванна побольше будет. Кто ж виноват, что вы выбрали фаворитку, что бедна как церковная мышь? В том, что я все-таки буду королевской фавориткой, я сейчас не сильно сомневалась. Даже из-за самого отвратительного и низкого поступка принц Джейкоб не удосужился бы оторваться от дел государственной важности. Нет, он, конечно же, постарался бы все исправить, дал много денег, принес извинения через какого-нибудь высокопоставленного приближенного, но чтобы сам?! Нет, такого не было и не будет. Поэтому его самоличное прибытие в мою скромную обитель означало одно — я определенно не случайно обиженный им человек, которому надо принести извинения, а тот, кто имеет какое-то значение. А единственное значение, которое я могу представлять, — это фаворитка.
— Наедине? — нахмурился отец.
И не зря. Вопрос Джейкоб задал довольно сложный. С одной стороны, он — мужчина. И оставить незамужнюю приличную девушку наедине с неженатым (да и женатым, кстати, тоже) нельзя. С другой, Джейкоб — принц. Вы вообще видели того, кто отказывает принцам. ТАКИМ принцам? Я вот нет.
Папа мялся и не желал меня покидать, а брат вцепился в мою руку с таким видом, словно та — сокровище, от которого зависит его жизнь. Да и сестра не отставала: обняла за талию с другой сторону и уставилась на Джейкоба, подражая отцу. Красавцы — не продались ни за поцелуйчики в руку, ни за рукопожатия.
— Я не обижу вашу сестру, — мягко сказал Джейкоб.
И эта мягкость так не вязалась с его взрывным, решительным и местами грубым характером, что я захотела ущипнуть себя и проверить, не сон ли это.
Так, ладно, пора решать вопросы по-взрослому. Я вытащила свою руку из рук Джейкоба, отцепила от себя сестру, подтолкнув ее в сторону мамы и твердо сказала:
— Все будет хорошо, позвольте принцу поговорить со мной наедине. И без подслушиваний.
Последнее я сказала больше принцу — пусть думает, что можно сказать, а что нет с учетом того, что родители явно не будут чинно и прилично стоять в другой комнате, заткнув уши.
Через несколько минут мы остались наедине. Я не смотрела на Джейкоба. Стоило родителям выйти, как чувство обиды снова ко мне вернулось. Но я решила пока заткнуть его поглубже и узнать, что же Джейкоб мне скажет.
И, вопреки моему скептическому настроению, Джейкоб рассказал мне очень много интересных и неожиданных деталей.
Глава 7
В нашей стране существует одна прекрасная традиция. Если ты едешь с какой-то дамой на бал — королевский или обычный — то обязан вернуть эту леди обратно в ее дом. С рук на руки передать родителям. Мало отправить с ней карету обратно, мало подождать, пока она дойдет до ворот. Только за руку лично только в руки родственнику. А если вдруг так получилось, что с леди что-то стряслось, то ты обязан всеми возможными способами позаботиться о леди, и, конечно же, сообщить лично ее родителям или родственникам о произошедшим.
Касалась эта традиция не только аристократов. Даже плотник, пригласивший дочь вышивальщицы на обед, обязан привести девушку обратно.
А Адам Глиренц, мой бывший жених, не только не удосужился рассказать родителям о произошедшем, но и нарушил приказ принца Джейкоба.
Конечно же, король с принцем не планировали оставлять родителей своей фаворитки в неведении. Пока я была в ванной комнате, Джейкоб с Дарреном умудрились составить длинное объяснительное письмо, а Джейкоб лично нашел Адама, из рук в руки дал письмо и потребовал отправляться к моим родителям.
— Я обещал, что если он не отдаст письмо, то лично буду его пытать, а после закопаю там, где нога человека еще не ступала, — зло закончил Джейкоб.
Однако Адам, мразь такая, письмо не отдал, родителей запутал, да и вообще натворил дел — письмо, скрепленное королевской печатью, было уничтожено!
— Уж извини, сладкая Лив, я никак не ожидал, что в одном мужчине могут сочетаться как трусость, глупость, отсутствие логики, так и безумие, безрассудство и подлость. Исключительный случай.