Поговорив с Надеждой Григорьевной, позвонила Денису и попросила показать дом покупателям, которые должны приехать в течение двух дней.
Несколько раз порывалась позвонить Артёму, но сама себя останавливала. Ему, скорее всего, сейчас не до меня. Как освободиться, сам позвонит.
Так и случилось. Ближе к девяти вечера мне позвонил Королёв.
— Ну как ты, Лисёнок? — спросил он очень уставшим голосом.
— У меня всё хорошо. Лучше скажи, как у тебя дела? Что там на работе?
— Ох, Лесь… Если честно, я очень сильно устал. Давай, пожалуйста, не будем говорить о работе?
— Хорошо. Я соскучилась…
— Я тоже.
Я поняла, что сейчас лучше отвлечь Артёма какими-нибудь нейтральными темами. Мы разговаривали два часа ни о чём. Мне даже пару раз было предложено пошалить по телефону, но я убедила своего мужчину, что окружающая меня обстановка не располагает к этому.
Эту ночь я спала беспокойно. Хотелось поскорее дождаться Оксанку и Илью, чтобы понять, что происходит.
Они приехали ближе к обеду. Как раз, когда от меня выходила тетя Надя, в дверях застыл Минаев.
— Здравствуйте! — сказал он тихо, с очень виноватым выражением лица.
— Добрый день! А это у нас кто? — спросила меня Надежда Григорьевна.
— Это… друг семьи. — ответила я.
После этих слов, Илья резко втянул воздух, тяжело сглотнул и быстро опустил глаза в пол, чтобы мы не видели, как они заслезились.
Господи! Какой же он оказывается впечатлительный. Вот зачем было доводить всё до таких последствий и выдавать себя за последнего козла?! Не понимаю…
— А-а. Ну проходите. А я, пожалуй, пойду. — ответила тетя Надя и ушла.
Илья так и не сдвинулся с места. Я видела, как ему тяжело.
— Ну чего стоишь? Проходи. А где Оксанка? — спросила я его.
— Она с медсестрами разговаривает, сейчас придёт. — прошел, наконец-то, Минаев в палату и сел на стул. — Олесь… а ты здесь из-за меня, да? — спросил Илья.
Я сначала не поняла о чём он, а потом до меня дошло, что он имеет в виду больницу. Странно. Неужели Королев или Разумовская ему не рассказали?!
— Конечно, из-за тебя. — подавила я в себе смех. — Если бы не твоя затея со спором, я бы не познакомилась с Королевым, а он бы в свою очередь, не забубенил бы мне двоих детей.
Илья резко поднял на меня ошеломлённый взгляд и искренне улыбнулся. В этот момент в палату вошла Оксанка.
— Ну привет, шальная императрица! — чмокнула она меня в щеку. — Рассказывай, что у вас стряслось?!
Я пересказала все события, которые произошли. По мере моего рассказа, Илья стал сильно хмурым.
— Вот урод! — высказалась Окс. — Хочет, ничего не делая, ваши денежки прибрать к рукам.
— Не наши, а Артёма. — ответила я.
— Ваши, ваши. — парировала она. — Что скажешь? — спросила она у Ильи.
— Это очень плохо. Гера, действительно, может задавить Артёма деньгами. Все активы Короля сейчас в движении. Даже если он продаст всю свою недвижимость, ему всё равно не хватит. Если бы я мог, отдал бы ему всё, что имею, но акционеры моей компании, не позволят вытащить из бюджета такую сумму, тем более для конкурента. — расстроенно сказал он.
— Подожди… То есть, если сложить вместе ваши с Артёмом финансы, то у Королева есть шанс? — спросила Оксана.
— Да, но это невозможно, я же уже сказал.
— И вы конкуренты, то есть работаете по одному и тому же профилю? — продолжила она.
— Ну да. — непонимающе ответил Илья.
— Так поговори с акционерами и убеди их объединить компании! Для вас же это даже выгодно?! — сказала Разумовская.
Илья минуты две ошарашенно хлопал глазами, глядя на Оксанку, как на восьмое чудо света, а потом выдал.
— Выходи за меня!
Я обалдела, а Окс, издав смешок, сказала.
— Очень смешно, но не вовремя.
— Я не шучу. — серьёзно ответил он.
— Ц-к. Значит, ты сбрендил! — закатила она глаза, а потом перевела взгляд в окно.
Минаев был раздавлен. Он больше ничего не сказал. Просто вышел из палаты.
— Зачем ты так с ним?
— А ты его уже защищаешь? Забыла, что он сделал для твоего блага?
— Нет. И не забуду. Но я отпустила эту ситуацию. Может быть и тебе стоит? Я же вижу, что он тебе нравится.
— Допустим да. А что будет дальше? — взвинтилась она. — Что если мы поругаемся, или ему кто-нибудь что-то про меня скажет плохое, он же будет всю жизнь меня сравнивать с той продажной мотыгой. Закроется в туалете и будет вынашивать план мести.
— Я думаю, ты преувеличиваешь. Судя по его виду, он вынес из этого урок. Ты бы видела, с каким лицом он сюда зашел. Скорее всего, он просто очень ранимый человек, у которого была печальная история. И своим отказом, ты его ещё больше добила. А он, между прочим, так на тебя смотрит, как на Божество. — сказала я, и Разумовская впала в минутную кому, а потом резко развернулась и открыла дверь палаты.