– Потому что я не хочу ваше смерти, а еще кроме вас никто не может мне помочь.
– Хорошо, что сейчас я не услышал слов о вашем глубоком раскаянье, – Дерик отвернулся и бросил прощальный взгляд на ворота. Ему хотелось как можно скорее уйти подальше от этого зловонного места, но он до сих пор не решил, как поступить с Шарлоттой.
– Так вы поможете мне? Я не буду настаивать на своих правах матери, но мне нужно знать, что Артур жив! Позвольте мне увидеть сына!
Дерик ответил не сразу, он все еще изучающе смотрел на Шарлотту. По крайней мере сейчас она не лгала и в его душе шевельнулось что-то похожее на сочувствие.
– Не знаю, что вам сказать, сударыня, мне надо подумать! В любом случае сейчас это сделать невозможно, ребенок в безопасном месте.
– Слава богу… – она на мгновение прикрыла глаза – Когда и где мне вас найти?
– Очень интересный вопрос, – он потер подбородок, как делал всегда в минуту раздражения. –Когда сегодня я сказал: «беру ее», это надо было понимать буквально. У меня много недостатков, но свое слово я всегда держу, так что вы пойдете со мной. Только не думайте, что это из-за моей страстной любви, я просто хочу убедиться, что следом не увяжется его светлость…
Предупреждая поток благодарностей, слышать которые ему было невмоготу, Дерик подставил локоть, и выжидательно взглянул на жену. После пережитого хотелось набить желудок и упасть в кровать, пусть даже с соломенным матрасом. Чтобы осуществить эту мечту, он выбрал ближайший трактир и перед самым входом смерил графиню взглядом:
– Ну что, дорогая супруга, вы не передумали?
– Нет, если и вы не хотите забрать назад свое слово, граф!
– Замечательно, – он еле заметно улыбнулся, – кое-что, Шарлотта, в тебе не изменилось, ты по-прежнему мне язвишь!
Они прошли внутрь, сняли комнату и заказали еду. Как оказалась, история спасения уже облетела половину города и освобожденного от петли готовы кормить и поить бесплатно, лишь бы послушать его историю. Шарлотта сидела рядом, оглушенная криками и смехом присутствующих, и испытывала настоящие муки – ей всегда претили такие сборища, а здешняя публика была абсолютно непереносима. Тарелки с едой, кружки с пивом и вином, собутыльники появлялись и исчезали. Апогеем стали разноголосые пожелания счастливой брачной ночи – местное собрание провожало их в комнату не менее эффектно, чем придворные Ричарда.
Только когда двери за спиной закрылись, графиня выдохнула с облегчением – хотя бы здесь она была недосягаема для пошлых шуток и пожеланий счастливого брака. Дерик не удостоил ее своим внимания, оказавшись внутри, он первым стащил рубашку и направился к умывальнику, намереваясь смыть с себя тюремной «парфюм» вместе с насекомыми. Слуг в таком месте, как это не было и быть не могло, и Шарлотта испытала минуту замешательства, прежде чем предложить свою помощь.
– Дайте сюда! – в конце концов она отобрала кувшин, сдернула с гвоздя полотенце и придвинула ближе миску. Вода потекла по его спине и шее, которые «украшали» свежие отметины – напоминания о допросах в тюрьме. Горло Шарлотты сковал спазм, пришлось отвернуться и мысленно досчитать до десяти, чтобы хоть немного справиться с собой.
Дерик ни сказал за все время ни слова, так же молча взял из ее рук полотенце, вытер волосы и буквально свалился на кровать. Не прошло и пяти минут, как он спал мертвым сном. Разбудить его не могли ни крики пьяной братии, доносившиеся снизу, ни потасовка, которую трое постояльцев учинили буквально за дверью. Все это напоминало тот день, который они провели в гостях у Ричарда – такая же комната, такое же ровное, тяжелое дыхание спящего мужа. Как будто не было этих десяти безумных месяцев, которые уже нельзя было вычеркнуть.
То, что они с Дериком не могут быть вместе, было для Шарлотты ясно, как божий день, она уже собиралась уйти в монастырь сразу после того, как увидит сына. Сколько бы граф не насмехался в прошлом над таким выбором, он казался единственно приемлемым в ее теперешнем положении. Размышляя об этом и считая минуты до отъезда, Шарлотта провела бесконечно долгий день. Она боялась уйти и застать комнату по возвращении пустой и потому устроилась на ночлег в старом кресле, где Дерик и нашел ее ранним утром. Глядя на жену, он почему-то подумал, что она похожа на кошку: так же свернулась клубочком, прикрыв плечи шалью и спрятав лицо от утреннего света. Он на минуту задержался, борясь с желанием перенести Шарлотту в кровать, но он обругал себя последним идиотом, и побыстрее вышел, чтобы найти чего-то пожевать и послать за нужным человеком.