Об интрижке быстро узнали, и Его Высочество решил вопрос самым выгодным для себя образом – поженил повесу и дочь, а после, утерев скупую отеческую слезу, отправил молодоженов с глаз долой, вручив им сильно урезанное приданое. После вздохнул, потер руки и вспомнил, что еще два чада томятся в отчем доме без женихов. И вот тогда…
— Держи, — Ив сунул мне в руки распечатанное письмо, — твоя выдумка, тебе с ней и разбираться.
Удивленно приподняв брови, я развернула послание и не удержалась от смешка, за что и удостоилась мрачного королевского взгляда. «Дорогой мой кузен…», — так начиналось письмо от Его Высочества. Дальше он рассыпал комплименты и любезности столь щедро, что у меня заломило зубы. Но в общем, если убрать всё словоблудие, оставалась одно – новая попытка всучить дочь и намеки на следующие щедроты от Камерата (как брат брату, разумеется).
— И что ты теперь скажешь, счастье мое? — сурово вопросил монарх.
— У Ришема есть младший брат. Да и в Аритане найдется, кому всучить юную герцогиню Мэйтскую, — задумчиво произнесла я. — Почему нет? Ришем твой родственник, и брак с его братом не станет для «кузена» оскорблением.
— Он не достиг брачного возраста, — ответил Ив.
— В будущем году достигнет, — пожала я плечами. — Пока идут переговоры, пока готовится свадьба… Сейчас помолвку, а свадьбу сразу после его дня рождения. Твой зять не откажется, для него это возможность наладить с тобой отношения.
— Остается последняя герцогиня, — напомнил король.
— Аритан, — напоминала я в ответ.
— Хм… — Ив прошелся по кабинету, куда вызвал меня. Он в задумчивости потер подбородок и вдруг широко ухмыльнулся: — Отлично! «Кузен» должен на меня молиться. А так как я устраиваю судьбу его дочерей, то мой долг родственника выполнен. Но эти свадьбы я оплачивать не собираюсь.
— Это забота отца, — усмехнулась я. — Ты и так был щедр.
— Именно! — король поднял вверх указательный палец. — Я столько уже сделал для вновь обретенной родни, что им в пору целовать мне руки. Да я просто сокровище!
— Иногда поблескиваешь, да, — хмыкнула я и была одарена возмущенным взглядом.
Так что государь упорно пренебрегал всякими брачными устремлениями соседей. Атленг грустил, в очередной раз прощаясь с вознаграждением своего «патриотизма».
— А вы ведь обещали, — время от времени укорял меня министр.
— Не могу же я насильно затолкать государя в храм, — отвечала я с неменьшим укором. — Я доношу до него предложения, о которых вы мне говорите, но что я еще могу сделать? Устроить скандал? Разрыдаться? Биться в истерике? Пригрозить самоубийством? Согласитесь, это выглядело бы странно. И к чему жалобы? Мне казалось, мы с вами и без того недурно поладили.
— Ну… спорить было бы дурно с моей стороны, — скромно соглашался Атленг.
Но пока оставим наши деловые отношения с министром иностранных дел, и вернемся к сегодняшнему дню. Он обещал быть насыщенным. День рождения государя отмечал весь Камерат. А про столицу и говорить не приходилось. Люди ждали этот день с радостным предвкушением и воодушевлением. Наряжались и готовились веселиться до самой ночи и часть ее.
Всё должно было начаться выездом короля, чтобы подданные могли лично поздравить его. После он должен был принимать поздравления во дворце, но уже от придворных, послов, сановников и гостей, которые были приглашены на празднество. Кстати, в этом году ожидали и чету герцогов Ришемских. Для их появления был особый повод, который приурочили к сегодняшнему торжеству – представление новорожденного племянника Его Величеству.
Как бы ни складывались взаимоотношения супругов, но ребенок Нибо был нужен, и он у него появился. Супругов рождение первенца не сблизило, но для Камерата это было важным событием. За неимением иных родственников мужского пола и собственного сына у короля, на данный момент младший герцог Ришем становился не только наследником отцовского герцогства, но и королевства. И потому появление младенца ожидали с воодушевлением и чествовать собирались еще на улицах столицы.
— Это временно, — сказал мне Ив, прочитав послание из Ришема. — Но хорошо, что уже есть хотя бы этот ребенок.