– Подожди секунду, – отодвинула телефон от уха, называя адрес нашей многоэтажки. – Уолт-стрит, пятьдесят, пожалуйста.
Водитель хмыкнул, так как эта улица находилась в одном из самых престижных районов города.
– Я уже еду домой.
– Если бы я знал, послал бы за тобой водителя, – посокрушался муж, и от его заботы сердце затрепетало.
– Ты же понимаешь, что я не могла сообщить заранее. На Авалоне не ловит ни одна сеть.
Я удостоилась еще одного заинтересованного взгляда таксиста. Любое слово, касающееся фейри, привлекало внимание. Повсеместно и неизбежно.
– Да, конечно, знаю. Тогда увидимся дома, любимая. Обожаю приходить домой и знать, что ты меня ждешь!
И столько любви было в голосе моего мужчины, что это позволило мне расслабиться, отвлечься от гнетущих мыслей.
– Люблю тебя. Целую.
– И я тебя.
Войдя в квартиру, кинула ключи на тумбочку. Усталость накатила волной, вызывая одно желание – упасть на кровать. Что я и сделала, правда, после продолжительного душа. Вырубилась моментально. Но сон был неспокойным и будоражащим. Темные глаза с фиолетовыми всполохами преследовали, не оставляя в покое.
Казалось, пролетело мгновение, но вот уже зазвенел будильник, выдергивая меня из царства Морфея. До прихода Пола оставалось сорок минут, за которые необходимо было собраться. Но все, на что меня хватило – это перебраться из спальни в гостиную и поменять кровать на диван.
Пол появился примерно через час. Хлопнула дверь, послышался его мягкий голос с притягательной мужской хрипотцой:
– Прости за задержку, любимая. Встреча с избирателями затянулась, но мы можем выйти сейчас, я не буду переодеваться, и мы успеем к назначенному времени.
Голос приближался, Пол вошел в гостиную. Заметив меня на диване, он присел на корточки рядом, загородив электрический камин, на который я пристально смотрела. Муж прижал прохладную ладонь к моему лбу, его взгляд выражал неподдельное беспокойство и озабоченность. Я перевела дыхание от прикосновения родного существа. Захотелось обвиться вокруг него лианой и никогда не отпускать. Застыть в своем счастливом мире и наплевать на окружающую действительность.
– Тебе нехорошо, любимая? – с тревогой спросил он, высматривая на моем лице признаки недомогания.
– Просто усталость. Обними меня, и все пройдет, – тихо прошептала и потерлась щекой о его ладонь, словно котенок. – Давай сегодня никуда не пойдем. Пожалуйста!
Наверное, мольбы в моем голосе было предостаточно, потому что любимый кивнул и распустил галстук. Скинув пиджак и оставив его на соседнем кресле, он быстро расстегнул верхние пуговицы рубашки и вытащил из брюк ремень. А потом прямо в своей одежде от дизайнеров умостился на диване рядом со мной, позволив опереться на свою крепкую грудь и пряча меня в кольце своих надежных рук.
– Посмотрим вместо ресторана старый добрый фильм? – предложил Пол.
– «Сабрина»? – с надеждой поинтересовалась и почувствовала, как он шутливо скривился.
– Слишком мелодраматичный.
– А я обожаю его за нежность и неспешное повествование.
– Уговорила. – Мягкий поцелуй в макушку, и его рука потянулась за пультом.
Из колонок зазвучало: «Это произошло когда-то на северном берегу Лонг-Айленда…» – и я, накрыв нас пледом, теснее прижалась к мужу. Мягкий голос актрисы и ритмичный стук мужского сердца дарили покой, убаюкивали.
То, что я заснула где-то на середине фильма, поняла, когда меня уверенно несли на руках в спальню. В полусознательном состоянии доверчиво прижалась к груди мужа и, кажется, снова уснула. Потому что, когда я повторно вынырнула из крепких объятий Морфея, ощутила волны жара, распространяющиеся по обнаженному телу. Да, скорее всего, Пол начал меня раздевать и слегка увлекся этим занятием.
Крепкие мужские руки мяли мою грудь с дикой грубостью и нескрываемой жадностью. Поцелуи были более жгучими и собственническими, чем те, которые я помнила по предыдущим супружеским отношениям. Но именно это мне сейчас и требовалось. Изгибалась дугой навстречу алчному рту, отдавалась мужской власти. Прохладные пальцы скользнули по коже, подхватили ногу под коленкой и закинули ее на плечо. Веки затрепетали, я попыталась сфокусировать взгляд на лице мужа, но непривычно острые ощущения пьянили, кружили голову, словно мою кровь разбавили солидной порцией алкоголя. Я не помнила, чтобы выпила хоть глоток вина или чего-то покрепче, и это встревожило.
Откуда такое головокружительное чувство полета? Волнение усилилось, когда горячий рот жадно накрыл мой сосок, не просто втягивая его, а царапая зубами, награждая жалящими укусами. Мой муж никогда таким не был. Страсть между нами не угасала, но в этот раз она вышла на новый уровень. Тот, что зовется безумной похотью.