Морето молчал. Он мысленно разбирал эту новую дорогу.
Вдруг он вздрогнул, как человек, который борется с дурной мыслью. Нечто вроде колебания отразилось в его лице.
— Итак?
— Итак, — сказал поэт, — я могу исполнить ваше желание, государь.
— Можешь?
— То есть я знаю, на кого обратить внимание вашего величества.
— А!.. А!.. Актриса?
— Актриса.
— Молодая?
— Шестнадцати лет.
— Хорошенькая?
— Как игрушечка.
— А имя этой игрушечки?
— Мария Кальдероне.
— Кальдероне?.. Погоди! Это не родственница?..
— Кальдерона? Нисколько… Уж такая не родственница, что…
— Что?
— Кальдерон до сумасшествия влюблен в нее.
— Черт возьми! Уже и соперник!
— О! Соперник не опасный. Она не любит Кальдерона.
— Кого же она любит?
— Никого.
— Никого? В шестнадцать лет?.. Актриса?..
— О! Кальдероне, несмотря на свои шестнадцать лет, вовсе не похожа на других актрис. Театр для нее лишь ступенька…
— Чтоб достигнуть?
— Состояния.
— A-а!.. Но если она хороша собой и благоразумна… ей будет это легко. Состояние, о каком мечтает девушка шестнадцати лет… актриса… Это же не сокровища Индии!..
— Пусть ваше величество не верит ей. Кальдероне будет требовательна.
— Но ты хорошо знаешь эту малютку, Морето?
— Очень! Я люблю ее!
— Ты любишь ее?
— И оставляю ее вам? Так что же делать, если она меня ненавидит?
— Вот как?.. Бедный друг, это ты так с досады… Но известно ли тебе, что женщина из низших слоев, ставшая любовницей испанского короля, не имеет права, когда король ее оставит, оставаться в обществе и обязана…
— Уйти в монастырь. Извините, государь, я вполне знаю этот закон. Но это не мешает мне желать, чтобы Кальдероне принадлежала вам. Только вам одному.
— Да. Это справедливо… Я ошибся, Морето. Тобой сейчас движет не ненависть, а чувство мести, хотя я не вменю это тебе в вину… Итак, благодарю тебя, мой друг. Скажи, Кальдероне сегодня вечером играет?..
— Да, государь, играет в «Жизнь есть сок».
— Кальдерона? Хорошо. Я пойду смотреть ее. Прощай.
Его величество отпускал поэта, но поэт не уходил.
— Ты хочешь еще что-нибудь сказать мне? — спросил Филипп.
— Последнее слово, государь. Я друг Кальдерона… И хотя она, Кальдероне, так же не любит его, как и меня…
— Тебе было бы неприятно, если б он узнал обо всем? И что ему вообще больше не на что надеяться — благодаря тебе?.. Я буду молчать. Ступай.
На сей раз Морето ушел.
Оставшись один, Филипп с отвращением проговорил:
— Тьфу! Эти поэты не лучше вельмож!.. Бедный Кальдерон, быть может, еще поплачет о том, что своими комедиями заставлял смеяться своего друга… А вдруг эта малютка не любит его?
Театр дель-Принчипе был полон.
В этот вечер играла Кальдероне.
У нее, стало быть, был талант, если она так привлекала толпу? Нет, не талант, а чрезвычайная прелесть.
Родившись в Мадриде 15 августа 1611 года, от бедняка, по ремеслу носильщика, и кончиты (странствующей плясуньи), Мария Кальдероне, сирота в семь лет, была воспитана актрисой, Марией де Кордова, — более известной под именем Амаралисы, — которая выучила ее читать по одной из своих ролей.
В двенадцать лет Кальдероне знала наизусть четвертую часть пьес Лопе де Вега, а Лопе написал их две тысячи двести. Тринадцати лет она поступила на сцену в Кадиксе. Пятнадцати она приобрела репутацию в Севилье в ролях ангелов, в представлениях, называвшихся во Франции в XVI веке мистериями. Наконец, шестнадцати лет, в Мадриде, где она была уже три месяца, ее заметили в пьесах плаща и шпаги, что в то время обозначало высокую комедию.
И особенно она была обязана страсти, внушенной ею Кальдерону, автору одной из пьес, в которой она играла, за те рукоплескания, какими ее осыпали каждый вечер, Ибо он заставлял ее повторять роли с первого до последнего действия.
И в благодарность за такие заботы вправду ли Кальдероне не любила своего наставника?
Морето солгал королю. Кальдероне любила Кальдерона.