***
Тяжело дыша, мать опустилась на трехногий стул. Она была чрезмерно толстой, и ей нелегко дались усилия добраться до двери и позвать девочек.
Роза подвинула стул для себя поближе к материнскому стулу, Нелл устроилась на полу, подперев овальное личико ладошками и шевеля под собой ножками с крошечными ступнями.
- Вот вы обе болтаетесь по улицам, - ворчала миссис Гвин, - совсем не задумываясь о том, что вас ждет впереди.
- Ма, мы ждали, когда ты проспишься после джина, - ответила Нелл.
Миссис Гвин приподнялась было, намереваясь шлепнуть девчонку, но передумала.
- Кончай свои подначки, Нелл, - сказала она, - и послушай меня как следует. Наступает благодатное время, и почему бы нам всем не получить свою долю блага?
- Король возвращается домой, - вставила Роза.
- Ни одна из вас не помнит прежнее время, - ответила мадам Гвин, уже готовая расчувствоваться, что с ней часто случалось после приема известного количества джина. Нелл эти ее настроения нравились меньше других: она предпочитала иметь дело с драчуньей, а не со слезливой пьянчужкой. Но сейчас она видела, что сантименты не продлятся долго. Мать была возбуждена. - Нет, вы не знаете, что такое доброе старое время! - продолжала она. - Вы не помните лавки в королевском гостином дворе и приветливых девушек, предлагающих разный свой товар. Вы не помните молодых ухажеров на улицах. Это надо было видеть все эти шелка и бархат, перья и кинжалы! Вот это была жизнь для девушек! Когда я была в вашем возрасте, в этом городе было весело жить. Сколько раз я стояла в соборе Святого Павла у колонны и встречала доброго и щедрого джентльмена. Она сплюнула. - Добрые и щедрые джентльмены.., они все уехали с королем. Они последовали за границу за ним следом. Но сейчас - сейчас все меняется или вот-вот начнет меняться!..
- Король возвращается домой! - подхватила Нелл. Она уже была на ногах, взмахивала руками и раскланивалась. - Добро пожаловать, ваше величество. Что вы могли бы изменить в жизни этих вот двух худышек и их опухшей от джина матушки-сводни?
- Помолчи, Нелл, помолчи, - предупредила Роза. - Сейчас не время.
- Правда хороша в любое время, - ответила Нелл. Она с опаской поглядывала на мать. Мадам Гвин зыркнула на нее исподлобья. Мадам Гвин полагала, что Нелл была чересчур дерзка: надо бы девчонку проучить, да ведь не поймать эту резвушку, а кроме того, сейчас Нелл нужна была ей как помощница. Так что ей самой стоило вести себя осторожнее.
И подумать только, размышляла мать, ей всего десять лет, а ее язык в два раза старше ее маленького тельца и ребячливого личика.
Мадам Гвин переполняли самые разные чувства: и жалость к самой себе, оттого что к ней, любящей матери, постоянно заботящейся о своих детях, так относились эти девочки; и страстное желание поточнее определить, чем могут быть полезны эти два заморыша в осуществлении ее смелого предприятия; и восхищение собой из-за того, как она собиралась обеспечить им средства к существованию.
- Нелли права, - сказала она примирительным тоном. - Правда всегда лучше.
- Когда король вернется домой, - сказала Роза, - Лондон изменится. Он станет походить на старый Лондон, который матушка знала девушкой. А если перемены придут в Лондон, это коснется и нас. Но ведь прошло уже много времени после смерти Нолла Кромвеля, а короля все нет. Я помню, когда он умер, все говорили: "Теперь черный мальчишка вернется". А его все нет.
- Черный мальчишка! - воскликнула Нелл. - Разве такой уж черный? И разве он мальчишка?
- Это из-за его смуглой кожи и из-за его манеры обращаться с женщинами. Он черный, как арап, и с девочками держится, как мальчишка, - ответила мадам Гвин. Она засмеялась. - А королям ведь все подражают, - многозначительно добавила она.
- Ну что ж, будем ждать, пока он не приедет. Тогда уж все выйдут на улицы приветствовать его, - сказала Роза.
- Нет, - возразила Нелл. - Давайте его приветствовать прямо сейчас. Если он и не приедет, мы все равно повеселимся.
- Хватит вам чесать языки, - прервала их мадам Гвин, - и слушайте-ка меня. Я собираюсь сделать из этой хибары дом для джентльменов... Внизу, в нашем подвале, мы поставим несколько стульев и столиков, джентльмены будут приходить и получать свое.
- Свое.., что? - резко спросила Нелл.
- Свое удовольствие, - ответила мадам Гвин, - за которое они будут хорошо платить. Я позволю некоторым девушкам заходить сюда и помогать мне создавать уют. И все это будет ради моих девочек.
- И немного ради добавочного джина, - пробормотала Нелл.
Роза молчала, и Нелл, хорошо знающая свою сестру, почувствовала, что она встревожена. Нелл тоже притихла. Немного погодя, мадам Гвин задремала, а Нелл и Роза пошли на угол помочь торговке селедкой распродать ее товар.
***
Ночью они лежали рядышком на своем соломенном тюфяке. Около них на таком же убогом ложе лежала мать. Она быстро заснула, но Розе не спалось; она боялась чего-то, и Нелл почувствовала ее страх.
Нелл была острее Розы на язычок и достаточно умна, чтобы осознавать, что Роза, будучи двумя годами старше, должна кое в чем разбираться лучше нее самой.
Розу тревожили мысли о "доме", который намеревалась создать мать; и Нелл догадалась, что Роза думала о той роли, которая в этом доме предназначалась ей. Смысл был в том, чтобы развлекать мужчин. Кое-что Нелл об этом знала. Она была ростом невеличка и казалась моложе своих лет, но это не спасало ее от внимания некоторых мужчин. Невозможно было не заметить ее смазливое личико, обрамленное каштановыми вьющимися волосами. Несколько раз ее зазывали в укромные места, и она шла туда в надежде получить один-два гроша, так как Нелл часто бывала голодной и в такие моменты запахи жарящегося мяса и горячих пирожков, наполнявшие некоторые улицы, бывали мучительно дразнящими. Но она быстренько удирала, лягнув пригласившего ее джентльмена или куснув его раз-другой и скрывая под негодующим протестом тот жуткий страх, который охватывал ее всякий раз.
- Роза, - прошептала она, утешая сестру, - может, из этого ничего и не выйдет...
Роза ничего не ответила. Она знала повадку Нелл не думать о неприятном наперед. Нелл будет с упоением говорить и говорить о разукрашенном городе и ликовании на улицах в день приезда короля, но относительно планов матери, которые могут принести им массу неприятностей, она скажет - и сама поверит в это, - что из них ничего не выйдет Нелл продолжала говорить, так как ей было не справиться со своим языком: "Нет, ничегошеньки у ма с ее домом не выйдет. Сколько лет уже говорят о возвращении короля. И где он, здесь? Нет! Ты помнишь, Роза, ту ночь, когда разыгралась буря? Это было страшно, давно. Мы лежали тут, вцепившись друг в друга от страха, что вот-вот наступит конец света. Ты ведь помнишь, Роза? День тогда был страшно душный. Уф! А канавы как воняли! Потом все потемнело, гром загрохотал, а ветер поднялся такой, что мы думали, дома развалятся. И все говорили тогда: "Недобрый знак! Бог рассердился на Англию. Бог рассердился на пуритан". Помнишь, Роза?
- Ага, - ответила Роза. - Помню.
- А потом сразу после этого умер старый Нелл, и все говорили: "Бог рассердился. Он послал бурю, а теперь прибрал старого Нолла. Черный мальчишка вернется домой". Это было давным-давно, Роза, а его все нет.
- Это было два года тому назад.
- Это очень давно.
- Когда тебе десять лет, то это давно. Когда тебе столько, сколько мне.., это уже не так давно.
- Но ты же только на два года старше меня, Роза.
- Это очень много. За два года с девочкой много чего может случиться.
Нелл помолчала какое-то время, а потом продолжала:
- Ты помнишь, как въезжал в Лондон генерал?
- Это был генерал Монк, - сказала Роза.
- Генерал Монк, - повторила Нелл. - Я отлично это помню. Это было на следующий день после дня моего рождения. Было холодно. Мостовая обледенела. "Холодный февраль", - говорили все. "Но после холодной зимы бывает теплое лето, и этим летом, конечно, вернется черный мальчишка".
- Похоже, что так и будет, - сказала Роза.