- Я пошлю за ними, - ответила Анна. - Они поторопятся прийти, узнав, что ваше величество здесь.
Карл, глядя на Анну, подумал, что она выглядит более болезненно, чем обычно; даже ее полнота казалась нездоровой.
Он спросил, получала ли она какие-либо известия от своего отца, Эдварда Гайда, графа Кларендона, живущего в изгнании во Франции.
- Он довольно приятно проводит время, - ответила Анна королю. Компенсируя свое безделье в изгнании, он занялся писанием мемуаров.
- Они, должно быть, будут интересными, - сказал король.
Тут в комнату вошли две маленькие девочки, Мария и Анна. "Только две, выжившие из семи, - подумал король, - а ведь их было семеро - тех, что Анна Гайд родила герцогу Йоркскому".
И все же Иаков, имея двух девочек, был благополучнее брата. Почему члены королевской семьи, которым так необходимы наследники, обычно так неудачливы в этом отношении? Отсутствие наследников было сущим проклятием для королевской власти.
Мария, старшая из девочек, взяла его руку и торжественно поцеловала ее. Карл поднял ее на руки. Он любил детей, и ему особенно нравилась эта важная малышка Мария.
Он с нежностью поцеловал ее, а она обняла его за шею и потерлась щечкой об его щеку. После отца она больше всего любила своего дядю Карла.
Анна тянула его за полы камзола.
- Теперь очередь Анны, - проговорила флегматично маленькая Анна.
- Ну, Мария, дорогая моя, - сказал король, - ты должна уступить место пухленькой Анне.
Он спустил Марию на пол и сделал вид, что никак не может поднять Анну. Он сопел и пыхтел, а обе девочки визжали от восторга.
- Анна слишком толстая, ее не поднять, - заявила Мария.
- Признаюсь, - сказал король, - что мне не справиться с такой грузной племянницей.
- Тогда не поднимайте меня, а дайте конфеток, - попросила Анна.
- Дядя Карл, она потому такая толстая, что все время ест, - вступила в разговор Мария. - Если она еще будет есть, она будет толстеть и толстеть, и тогда уже никто не сможет ее поднять.
Анна смотрела на них со спокойной, дружелюбной улыбкой.
- Пусть только мне дают конфетки и не поднимают меня, - согласилась она.
- Ох, моя дорогая Анна, ты представляешь собой весомую проблему, - ответил король. - Но, зная твои вкусы и предвидя твое увесистое присутствие, я пришел хорошо вооруженным.
Обе малышки смотрели ему в лицо, так как он опустился на колени, чтобы приблизить свое лицо к их лицам.
- Быть вооруженным, - начала объяснять Мария, - это значит носить мечи и все такое, Анна.
- Мечи из конфеток? - уточнила заинтересованная Анна.
- Пошарьте-ка в моем кармане, племянницы, и вы сможете найти в нем кое-что интересное, - сказал их дядя.
Анна первой занялась этим, визжа от предвкушения, и тут же принялась набивать рот содержимым королевского кармана.
Мария взяла короля за руку.
- Я покажу вам папиных борзых. Я их люблю.
- Я их тоже люблю, - невнятно, но старательно бормотала Анна, так как рот ее был битком набит сладостями; сладкие струйки стекали на ее пухлый подбородок.
- Но они такие тощие, - заметил король, улыбаясь ей своей грустной улыбкой.
- Мне нравится, когда другие тощие, - ответила Анна. - Только Анна должна быть толстой.
- Ты боишься, что если они станут такими же толстыми, как ты, то у них будут такие же вкусы? Если бы мы все так любили конфетки, как их любит госпожа Анна, то нам бы не хватило конфет со всего света.
Анна какое-то мгновение оставалась серьезной, а затем улыбнулась своей приветливой, очаровательной улыбкой.
- Нет, дядя Карл, - ответила она, - тогда кондитеры сделают еще конфет.
Они отправились смотреть борзых герцога. Их отец забыл о решении религиозных проблем и забавлялся игрой со своими малышками. А Карл учил их бросать мячи при игре в путаницу.
И когда он направлял руку Марии при бросании мяча, и когда маленькая Анна, переваливаясь, ходила вокруг него. Карл думал: "Если бы эти две были моими, я мог бы прекратить опасное соперничество между Джемми и Иаковом; и мне бы не было нужды волноваться из-за того, что мой брат начинает глубоко сомневаться, читая "Историю Реформации" доктора Хейлина".
***
Карл пришел навестить Нелл после того, как она уже несколько недель играла на сцене Королевского театра.
Его забавляло то, что она вернулась на сцену; но, как он сказал ей, все знали, что ребенок, спящий в колыбели, был его сыном, и матери этого ребенка едва ли подобает оставаться актрисой.
- Матери этого ребенка необходимо обеспечить пропитание для незаконного сына короля, - заметила Нелл в своей обычной манере. - И если она может это сделать, только играя на сцене, она должна играть на сцене. Что же невинному ребенку - умирать с голоду из-за того, что его мать слишком ленива, а отец слишком беден для того, чтобы прокормить его?
- Решено, - ответил король. - Оставьте сцену - и вы не будете нуждаться, да и он тоже.
- Если я оставлю сцену, я буду вынуждена позаботиться, чтобы вы, ваше величество, сдержали свое обещание, - заявила Нелл. - Я не прошу для себя пенсии, но для своего ребенка, имя которому Карл и никак иначе, я буду просить много.
- Все, что может быть сделано для вас и для него, будет сделано, пообещал король.
Теперь он навещал ее значительно чаще. Луиза де Керуаль все еще не подпускала его к себе. Он много думал о Луизе; она казалась ему бесконечно желанной, самой желанной женщиной в его королевстве, но он был слишком беззаботен, чтобы вздыхать по этому поводу. Он был уверен, что Луиза в конце концов не устоит; тем временем есть Молл - все еще настолько очаровательная, что ее хочется навестить разок-другой; изредка он навещал Барбару, хотя и мог бы себя поздравить с тем, что почти порвал с ней отношения; и всегда можно было быть уверенным, что с Нелл не придется скучать - она непредсказуема. А кроме того, всегда найдутся дамы для забав на одну ночь или около того. Он был хорошо обеспечен женщинами.
Карл осознавал затруднения Нелл и решил, что будет удобнее, если поселить ее поближе к своему Уайтхоллскому дворцу.
Он напомнил ей, что он предоставил ей дом, в котором она теперь жила.
- Такой дом мне не нужен, - возразила Нелл, - так как я узнала, что он передан мне на условиях аренды. Я всегда оказывала английской короне услуги бесплатно. Поэтому впредь никакие арендные платы меня не устроят. Хочу дом в собственность.
- Нелл, - заметил король, смеясь, - вы становитесь жадной.
- Я должна думать о сыне.
- Материнство изменило вас.
- Оно меняет всех женщин.
Король на время стал рассудительным.
- Это правильно, - сказал он, - что вы думаете о малыше. И правильно, что вы напомнили мне о своих нуждах. Послушайте, Нелл, отсюда далековато до Уайтхолла.
- Но я слышала, что главным удовольствием вашего величества - не считая еще одного - являются прогулки.
- Бывают моменты, когда мне хотелось бы, чтобы вы были поближе ко мне. И теперь, когда вы оставили сцену, я собираюсь подарить вам прекрасный дом - в полную собственность. Единственная возможность, которая мне подвернулась в этом квартале.
- А это близко к Уайтхоллскому дворцу?
- Ближе, чем этот дом, Нелл. Он почти на четверть мили ближе. Не думаю, что у вас будут причины считать этот дом неподходящим для нашего сына, Нелл.
- Но он будет в безусловной собственности? - настаивала Нелл.
- Клянусь, что будет.
***
Теперь Нелл занимала более высокое положение в свете.
Она жила на красивой широкой улице в том конце, где находились дома многих придворных аристократов. Новый дом Нелл был трехэтажным, и ее сад простирался до Сент-Джемского парка, от которого его отделяла каменная стена. В конце сада Нелл находилась куртина, и когда она взбиралась на нее, то могла через стену смотреть в парк, она могла переговариваться с королем, когда он прогуливался там с друзьями.