«По крайней мере, Помпей способен размышлять», — сказал себе Варрон, когда они ехали по направлению к реке Эзис. Помпей узнавал качества конных солдат и обдумывал возможности лучшего их использования. Он составлял план. Прикидывал, можно ли улучшить эффективность конников и их оснащение. Кавалеристы были сформированы в отряды по пять тысяч человек, каждый отряд состоял из десяти эскадронов по пятьдесят человек каждый, у них имелись свои офицеры. Единственный римлянин, который командовал ими, был военачальник. В данном случае — Помпей. Очень увлеченный, очень возбужденный — и твердо решивший командовать ими, проявляя способности и компетенцию, не всегда свойственные римлянину. Если Варрон и полагал, что часть интереса Помпея к кавалерии объяснялась солидной порцией галльской крови в его жилах, то он был достаточно умен, чтобы никогда не говорить Помпею об этом.
Как удивительно! Вот они пришли сюда, где уже видна река Эзис и старый лагерь Помпея. Вернулись, откуда начали свой путь, словно все пройденные мили ничего не значили. Путешествие, проделанное для того, чтобы увидеть старика без зубов, без волос, отличившегося лишь парой малозначительных побед и огромным количеством пеших переходов.
— Интересно, — размышлял вслух Варрон, — спросят ли наши люди когда-нибудь, а в чем, собственно говоря, дело?
Помпей заморгал и отвернулся в сторону:
— Какой странный вопрос! Почему они должны задавать себе какие-либо вопросы? Все делается для них. Я лично делаю все ради них! Все, что им нужно, — это выполнять приказы.
И он скривился при столь революционной мысли о том, что хотя бы один из ветеранов Помпея Страбона вообще в состоянии думать.
Но Варрона нельзя было просто так сбить с толку.
— Да будет тебе, Магн! Ведь они — люди, такие же, как мы, хотя бы в каком-то отношении. И, будучи людьми, они наделены способностью мыслить. Пусть многие из них не умеют ни читать, ни писать. Одно дело — никогда не оспаривать приказы, и совсем другое — не спрашивать, зачем все это.
— Я не понимаю, — вполне искренне сказал Помпей.
— Магн, я говорю о таком общепризнанном явлении, как человеческое любопытство! Это заложено в природе человека — задавать вопрос «зачем?». Даже если он рядовой солдат из Пицена, который никогда не был в Риме и не понимает разницы между Римом и Италией. Мы только побывали в Теане и вернулись. Вон там наш старый лагерь. Ты не думаешь, что хотя бы некоторые из них должны спросить себя, зачем мы ходили в Теан и почему меньше чем через год мы вернулись?
— Ну, это-то они знают! — нетерпеливо воскликнул Помпей. — Кроме того, они ветераны. Если бы они получали по тысяче сестерциев за каждую пройденную в последние десять лет милю, они смогли бы жить на Палатине и разводить вкусную рыбу. Даже если бы они мочились в фонтан и гадили на грядки повара с его травами! Варрон, ты такой оригинал! Ты никогда не перестанешь меня удивлять. Какие мысли тебя занимают!
Помпей ударил коня по ребрам и галопом помчался по склону. Вдруг он захохотал, замахал руками. Хорошо было слышно, как он прокричал:
— Кто отстал, тот слабак!
«Ох, сущий ребенок! — подумал Варрон. — Что я здесь делаю? Какая может быть от меня польза? Это же все игра, большое и великолепное приключение».
Может быть и так, но в тот же день поздно вечером Метелл Пий созвал совещание со своими тремя легатами. Варрон, как всегда, сопровождал Помпея. Все были возбуждены: пришли новости.
— Карбон недалеко, — сказал Поросенок. Он помолчал, подумал над тем, что сказал, и поправился: — По крайней мере, Карринат близко, а Цензорин быстро его догоняет. Очевидно, Карбон подумал, что восьми легионов будет достаточно, чтобы остановить нас, но потом он узнал о численности нашей армии и послал Цензорина и еще четыре легиона. Они подойдут к реке Эзис раньше нас, и там мы должны их встретить.
— А где сам Карбон? — спросил Марк Красс.
— Все еще в Аримине. Думаю, ждет, что предпримет Сулла.
— И как поступит Марий-младший, — добавил Помпей.
— Правильно, — согласился Поросенок, удивленно подняв брови. — Однако не наше дело беспокоиться об этом. Наша задача — заставить Карбона удирать. Помпей, это твои владения. Что лучше: выманить Каррината и заставить перейти через реку или подержать его на той стороне?
— На самом деле это не имеет значения, — спокойно сказал Помпей. — Берега одинаковые. Много места, чтобы развернуться, есть деревья, хорошая, ровная земля для решительного сражения, если мы навяжем его. — Он принял ангельский вид и мягким голосом добавил: — Тебе решать, Пий. Я только твой легат.
— Ну, поскольку мы пытаемся попасть в Аримин, разумнее перевести наших людей на ту сторону, — тоже совершенно спокойно сказал Метелл Пий. — Если мы заставим Каррината отступить, нам не нужно будет переходить Эзис и преследовать его. Разведка говорит, что у нас огромное преимущество в кавалерии. Если земля и река позволят это, я бы хотел, чтобы ты, Помпей, с головным отрядом перешел реку и держал там твою кавалерию между противником и нашей пехотой. Затем я переведу нашу пехоту на тот берег, ты убираешь с дороги свою кавалерию, и мы атакуем. Нам не удастся их перехитрить. Это будет честный бой. Однако если ты сможешь завести свою кавалерию им в тыл после того, как я нападу на них, мы разгромим и Каррината, и Цензорина.
Никто не возразил против этой стратегии, которая ясно показывала, что у Метелла Пия имелись некоторые способности. На предложение отдать три легиона ветеранов Помпея Варрону Лукуллу, а Помпею оставить кавалерию Помпей спокойно согласился.
— Я поведу центр, — в заключение сказал Метелл Пий. — Красс возглавит правый фланг, а Варрон Лукулл — левый.
[Карта 5 - "Северная Италия и южная часть Италийской Галлии, часть 2"][5]
Поскольку день стоял теплый и земля была не слишком сырой, все шло так, как планировал Метелл Пий. Помпей легко переправился через реку, а пехота, шедшая следом, продемонстрировала большое преимущество ветеранов, что всегда приятно полководцу. Хотя легионы Сципиона были недостаточно опытны, Варрон Лукулл и Красс прекрасно перевели пять легионов ветеранов, уверенность которых хорошо подействовала на людей Сципиона. У Каррината и Цензорина не было ветеранов, поэтому они не нанесли большого урона Метеллу Пию. В конце концов Помпею удалось бы выйти в тыл врага, но когда он объезжал поле боя, то столкнулся с новым обстоятельством: прибыл Карбон с шестью легионами и тремя тысячами кавалерии, которые помешали продвижению Помпея.
Карринату и Цензорину удалось отступить, потеряв не более трех-четырех тысяч человек, а потом разбить лагерь рядом с Карбоном на расстоянии меньше мили от поля боя. Продвижение Метелла Пия и его легионов было остановлено.
— Вернемся в твой первый лагерь к югу от реки, — решительно сказал Метелл Пий. — Пусть они думают, что мы слишком осторожны, чтобы идти дальше. И еще я считаю, что нам надо держаться от них на приличном расстоянии.
Несмотря на разочаровывающий результат боя, у всех было приподнятое настроение. С наступлением темноты Помпей, Красс и Варрон Лукулл, очень веселые, собрались в палатке военачальника. Стол был покрыт картами, легкий беспорядок означал, что Поросенок сосредоточенно работал.
— Так, — начал он, стоя у стола, — я хочу, чтобы вы посмотрели на это и подумали, как нам лучше обойти Карбона с фланга.
Они обступили стол, Варрон Лукулл держал лампу над тщательно расчерченной чернилами овечьей кожей. Карта изображала побережье Адриатического моря между Анконой и Равенной вместе с частью территории материка, простирающейся за гребень Апеннин.
— Мы — здесь, — сказал Поросенок, ткнув пальцем ниже реки Эзис. — Следующая большая река — Метавр, которую трудно перейти. Вся эта земля — земля галлов, и Аримин на ее юго-западном конце. Здесь несколько рек, но все их легко перейти вброд. Пока мы не придем сюда, между Аримином и Равенной, видите? Это Рубикон, наша природная граница с Италийской Галлией.
Все эти детали были слегка подчеркнуты: Метелл Пий отличался методичностью.
— Вполне очевидно, почему Карбон остановился в Аримине. Он может двинуться вверх по Эмилиевой дороге в саму Италийскую Галлию. Он может идти по дороге вдоль реки Сапис к Кассиевой дороге в Арретий и угрожать Риму из верхней долины Тибра. Этим путем он может добраться до Фламиниевой дороги и Рима. И еще он может пройти по берегу Адриатики в Пицен и, если необходимо, в Кампанию через Апулию и Самний.
_map05.jpg){kind=link}