Вернуться в деревню его заставил отец, ложно сообщив о своей неизлечимой болезни. Отец выманил юношу из монастыря, заставил его жениться, хотя не смог противиться влечению сердца Никиты к церковной службе. Никита был рукоположен в священники. Судьба, похоже, действительно вела его к успеху. Заезжие московские купцы поразились образованности молодого сельского священника и поспособствовали его назначению настоятелем одной из столичных приходских церквей.
Через десяток лет супружеской жизни болезнь унесла всех родившихся детей Никиты. Он увидел в том знак судьбы, которой нельзя было больше противиться, и уговорил жену принять монашеский постриг. Принял его и он сам, с именем Никон, в Анзерском скиту знаменитого Соловецкого монастыря. Через некоторое время преподобный Елеазар Анзерский назначил Никона заведующим литургией и хозяйственной частью скита – в монастыре такая должность называлась келарем. Однако Никон по неподтвержденной причине (скорее всего, из-за собственного властолюбия) не поладил с Елеазаром и отбыл с Соловков. Его приняли в Кожеезерском монастыре, игуменом которого он был избран в 1643 году.
Можно сказать, что именно образованность стала тем главным качеством, которое способствовало возвышению Никона. Когда в 1646 году игумен поехал в Москву, чтобы поклониться только что вступившему на престол молодому царю Алексею Михайловичу, то произвел на последнего очень хорошее впечатление. Царь тут же велел патриарху Иосифу посвятить Никона на вакантное место архимандрита московского Новоспасского монастыря.
Так Никон оказался в Москве, на сей раз – уже в качестве особы из близкого царского окружения. Но царские милости продолжали сыпаться на благочестивого и грамотного архимандрита как из рога изобилия. Вскоре Никон был возведен в сан митрополита Новгородского.
«Кружок ревнителей благочестия»
Движение за исправление церковных обрядов получило покровительство очень набожного царя Алексея Михайловича. Оно приобрело активного деятеля в лице духовника царя, протопопа Благовещенского собора Московского Кремля Стефана Вонифатьева. Вокруг него сложился кружок лиц, стремившихся вернуть церковной жизни величавость и благолепие по «древним образцам». В этот кружок вошли настоятель храма Казанской Божьей Матери Иван Неронов, протопопы Аввакум и Лазарь, игумен Павел и другие духовные лица. Из светских лиц кружку, получившему неофициальное название «ревнителей благочестия» или «боголюбцев», покровительствовал большой друг царя Алексея Михайловича, умеренный поклонник западной культуры боярин Федор Михайлович Ртищев.
Об отношении простых москвичей к этим людям свидетельствует запись, которую цитирует историк Сергей Соловьев, показаний одного следственного дела, участники которого толковали так: «Вот, учится у киевлян Федька Ртищев греческой грамоте, а в той грамоте и еретичество есть». Это показывает нам источник церковной реформы и корень будущего сопротивления – подозрение, что именно в «греческой грамоте» и скрывается настоящая ересь.
Автор приведенного высказывания, дьяк Лукьян Голосов (впоследствии оправданный и ставший думным дворянином) попал под следствие из-за неповиновения воле всевластного тогда Ртищева. Тот велел Голосову учиться по-гречески и по-латыни у приехавших из Киева учителей. Василий Ключевский, описывающий этот случай, указывает на принципиальную позицию Голосова: «Я у киевских старцев учиться не хочу, старцы они недобрые, я в них добра не нашел, и доброго учения у них нет; теперь я пока угождаю Ртищеву из страха, а впредь у них учиться ни за что не хочу. Да и кто по-латыни ни учился, тот с правого пути совратился».
Не следует видеть в кружке[5] Ртищева и его увлечении латынью только нечто прогрессивное. Ртищев был одним из самым ненавидимых народом бояр из-за его корыстолюбия. Москвичи не без основания считали его одним из главных злых советников царя, притеснителем и грабителем народа. Именно Ртищев стал инициатором катастрофической для государства и разорительной для народа денежной реформы, когда параллельно серебряным деньгам стали чеканить медные и заставлять их принимать по номиналу. Это стало причиной гиперинфляции и привело к Медному бунту в 1662 году, жестоко подавленному царскими войсками.
«Ревнители благочестия» вначале не имели между собой разногласий в том, что богослужебные книги Русской церкви надо исправить по древним образцам. Разногласия возникли позже, по вопросу, что же именно считать этими древними, истинными образцами.
5