Князь Василий Васильевич Голицын: друг царевны Софьи
Он был одним из первых русских «европейцев». Он мог бы стать видным деятелем реформ Петра Великого. Но он поставил не на ту карту и все проиграл.
Личность князя Василия Васильевича Голицына (1643–1714) недооценена в русской истории. Между тем на протяжении нескольких лет он был одной из ключевых фигур в русском правительстве, проводя модернизацию России на западный лад. Его считали одним из самых образованных людей не только в России, но и во всей Европе. Став фаворитом царевны-регента Софьи, он до конца поддерживал последнюю, за что в итоге и поплатился. Царь Петр же подверг его опале и не захотел воспользоваться его услугами и государственными талантами.
По прошествии веков наступило время воздать должное заслугам Василия Голицына перед родной страной.
Правительница Софья
До XVIII века женщины в истории России очень редко становились во главе государства. В начале XVII века, до возвращения в Москву патриарха Филарета Романова, юного царя Михаила Романова опекала его мать, инокиня Марфа. А в конце XVII века на первую роль сумела выдвинуться царевна Софья.
Софья не имела никаких формальных прав на регентство. Она была лишь третьей из выживших дочерей царя Алексея Михайловича. Две – Евдокия и Марфа – были старше ее. Но они не стремились к власти. В Софье же было нечто, сильно сближавшее ее по нраву с ее будущим противником в битве за престол – младшим братом Петром. Оба обладали сильными честолюбивыми характерами.
В апреле 1682 года умер старший из остававшихся в живых сыновей Алексея Михайловича – царь Федор Алексеевич. Он не оставил детей. Престол должен был перейти к его брату, пятнадцатилетнему Ивану Алексеевичу. Однако мать Федора и Ивана – царица Мария Милославская – давно умерла. И казалось, что некому качать права Ивана на трон. В этой обстановке возвысилась вторая жена Алексея Михайловича – Наталья Нарышкина – и ее родственники. Они в обход всех традиций престолонаследия сумели провозгласить царем сына Алексея Михайловича от Нарышкиной – юного Петра Алексеевича, мотивируя это тем, что Иван Алексеевич якобы болезненный ребенок.
Однако господство Нарышкиных при дворе оказалось временным. Было кому заступиться за права Ивана. В мае в Москве начался мятеж стрельцов, вдохновляемых боярином Иваном Милославским, его сыном Александром и племянником Петром Толстым. Причастность царевны Софьи к стрелецкому мятежу до сих пор является предметом научных дискуссий. Он сопровождался обычными в таких случаях жестокими расправами без суда над боярами противной партии. Закончился он тем, что Нарышкины согласились на двоевластие.
Народу было объявлено, что престол занимают сразу два царя-соправителя – Иван и Петр. В силу малолетства Петра и болезненного состояния Ивана регентом при царевичах провозгласили царевну Софью. Логично было бы предположить, что регентом станет мать Петра – Наталья Нарышкина. Она была «действующей» вдовой Алексея Михайловича. Либо, как при Василии III, после смерти царя власть планировали передать регентскому комитету. Но тогда трон «перехватила» Елена Глинская. Софья не имела никаких прав на то, чтобы возглавить государство, так как даже из сестер – дочерей Алексея Михайловича от Милославской – она была даже не самой старшей. Тем не менее, государственный переворот, фактически произведенный Софьей с помощью стрельцов, утвердил ее в этом качестве.
О Софье писали в основном недоброжелательно настроенные к ней биографы и историки. Они даже внешний облик царевны подвергали поношению. Между тем некоторые сохранившиеся портреты Софьи показывают нам облик довольно миловидной молодой женщины.
Что касается иных качеств, то Софью можно считать одной из первых женщин старой Москвы, вышедших за пределы воспитания «в духе Домостроя». Благодаря своему отцу, царю Алексею Михайловичу, Софья получила неплохое для женщины того времени домашнее образование, не только читала книги (предпочитая, по традиции, религиозную литературу), но и сама сочиняла стихи. Широта ее взглядов определялась прежде всего ее личными качествами, так как ее сестры, имевшие доступ к тем же источникам информации, подобных свойств не проявляли, оставаясь затворницами на старомосковский манер.