На этот раз обошлось без дисквалификации, и в итоге места распределились следующим образом: Андрей – первое место – четыре очка;
Самохвалов – второе место – три очка, Солодовников – третье место – два очка и Хохлов – четвертое место – одно очко. По традиции ноль очков получал только тот, кто был дисквалифицирован или не закончил дистанцию. Таковых на этот раз, как уже было отмечено, не оказалось. Таким образом, в итоговой таблице Хохлов занимал почетное третье место, опережая Солодовникова на одно очко. Все должна была решить третья, последняя, гонка.
На повестку дня встал вопрос: когда же именно ее проводить?
– Чего откладывать? Давайте прямо сейчас и начнем, – предложил Андрей.
Он был самый молодой, тренированный, и ему, видимо, не терпелось поскорее получить приз.
– Нет! – взмолился Хохлов. – Нужно передохнуть. Я что-то притомился. Куда торопиться?
Нам еще неизвестно, сколько здесь загорать придется.
– Мне все равно, – заявил главный судья, – из пистолета я могу пальнуть в любое время.
– А, кстати, сколько сейчас времени? – поинтересовался Самохвалов.
– Без четверти двенадцать, – ответил Гершкович, посмотрев на часы.
– Нет, – решительно поддержал доктора Самохвалов, – сейчас, конечно, начинать гонку нельзя. Нужно передохнуть минут хотя бы сорок-пятьдесят…
– Часок, не меньше… – вставил Хохлов.
– Ну, пусть часок, это не принципиально.
В любом случае мы опоздаем на обед, а это некрасиво…
– И рискованно, можно остаться без обеда… капитан – мужик крутой… – флегматично вставил Солодовников.
– Короче говоря, – подвел Самохвалов итог дискуссии, – продолжим после обеда. Когда – уточним. Доски пусть здесь лежат.
С этими словами он встал и направился к трапу, спущенному с носа теплохода прямо на пляжный песок.
Андрей вздохнул и лег на спасательный жилет, подставив солнечным лучам и без того загорелую спину.
Солодовников, снимая свой жилет, кого-то искал глазами на берегу.
Хохлов решил, пока есть время, поинтересоваться ходом ремонтных работ.
Остальная почтенная публика развлекалась в соответствии с собственными представлениями о способах коротания досуга. Впрочем, основная ее часть просто гуляла по острову, любуясь его ландшафтом. И он того, несомненно, заслуживал.
Остров имел форму почти правильного эллипса размером километр на полтора. Его северо-западный берег, к которому столь неудачно пришвартовался теплоход «Пионер», представлял собой золотистый песчаный пляж, круто уходивший в темную и глубокую в этом месте волжскую воду.
Когда-то, много лет тому назад, до того еще, как была построена плотина Волгоградской ГЭС и образовалось это обширное, застойное водохранилище, остров был частью крутого берега безымянной речушки, с огромным трудом пробивавшейся к Волге через засушливые заволжские степи. Именно по ее старому руслу и сумел многоопытный капитан Зелепукин приблизиться к заветному пляжу, минуя коварные мели. Однако это же самое старое русло прельстило и неизвестных браконьеров поставить именно в этом месте рыболовную сеть, столь некстати намотавшуюся на винты теплохода.
Берега этой безымянной и не существующей теперь речушки были покрыты редким в этих местах лесом. Этот лес успешно сохранился, и поэтому остров представлял собой большую дубовую рощу. Этим он выгодно отличался от своих соседей-нуворишей, чья растительность появилась в гораздо более поздние, водохранилищные времена и состояла главным образом из чахлого, увешанного мхом и паутиной частого осинника – рая для комаров и слепней.
На острове высокие дубы с мощными кронами, перекрывая солнечный свет, не дали возможности укорениться плебеям-пришельцам.
Исключение составляли только густо покрытые ягодами заросли малины, ежевики, земляники и шиповника, заполнившие немногочисленные солнечные поляны.
– Даже в эту не самую урожайную пору остров изобиловал грибами – главным образом белыми и подберезовиками. Поневоле большинство пассажиров теплохода ударились в грибную охоту. Не забывали они, впрочем, и про душистые лесные ягоды.
Словом, любителю природы скучать на острове не приходилось.
Глава 10
На корме теплохода Хохлов обнаружил трех человек: капитана, моториста и матроса по имени Паша, с которым познакомился в момент прибытия на борт судна. Очевидно, решил он, это и есть вся ремонтная бригада. И ошибся. Едва он успел поздороваться, как за кормой раздалось громкое фырканье, и вскоре над ограждением появилась голова в маске для ныряния и с дыхательной трубкой во рту. Когда ныряльщик вылез на палубу и снял маску, Хохлов узнал в нем рулевого, Дмитрия, который стоял сегодня утром вахту с капитаном.
– Ну, что? – спросил его капитан.
– Перерубил, – коротко бросил тот, тяжело дыша.
– Молодец. Теперь ты, Павел, – капитан повернулся к матросу.
– Понял уже… – Павел взял маску с трубкой у своего товарища и по шторм-трапу стал спускаться за корму.
В это время мимо кормы, метрах в десяти слева направо, прошла парусная доска, на которой, красиво откинувшись, чтобы уравновесить наполненный свежим ветром парус, стоял Андрей. Поравнявшись с кормой, он приветливо помахал рукой. Хохлов помахал в ответ. Капитан проводил его равнодушным взглядом.
– Ну, что, – спросил Хохлов капитана, – как дела?
– Как сажа бела, – буркнул капитан.
Хохлов понял, что тот в данный момент не в духе и не желает общаться с праздношатающимися пассажирами, мешающими экипажу работать.
– Медицинская помощь не требуется? – озабоченным тоном уточнил Хохлов.
Этим ловким ходом он давал понять капитану и всей бригаде, что его любопытство отнюдь не праздное и он тоже находится при исполнении служебных обязанностей и что, наконец, глупо портить отношения с человеком, помощь которого может в любой момент понадобиться.
Все под богом ходим.
– Нет, слава богу, все здоровы, – нехотя ответил капитан.
– Все-таки долго нырять я вам не советую…
– Ну уж как получится. Не зимовать же здесь, действительно?
– А вызвать помощь разве нельзя? В крайнем случае.
– Да ты представляешь, сколько это будет стоить? – гневно воскликнул капитан.
– Не очень… – честно признался Хохлов.
– Мы столько за два таких рейса не заработаем!
– Да-а.., прилично…
– Это во-первых.
– А во-вторых?
– А во-вторых, связи нет.
– Как нет?! Вот это сюрприз? А почему?
– Рация у нас слабенькая, мы ведь не океаны бороздим по дуге большого круга.., а тут как раз такое место, что и далеко от портовых городов и местность как-то экранирует… В общем – мы их слышим, они нас – нет.
– И как же быть?
– Нырять, – коротко и убежденно ответил капитан.
– Так все-таки что там с винтами?
– Сеть намотали, я же говорил.
– И много?
– Здоровая, сволочь, попалась.., да если бы только это…
– А еще-то что?
– К этой сети был трос металлический каким-то образом присобачен.
– И он тоже намотался?
– То-то и оно.., теперь приходится трос по одному витку зубилом рубить, а потом сеть ножом обрезать.., короче говоря, ты такие конфеты ел: грильяж в шоколаде?
– Это где внутри что-то жесткое грызть надо?
– Вот-вот.., мы и грызем…
– Да-а.., не повезло…
– Боюсь еще, что один винт этим тросом поврежден. – Капитан продолжал, один раз начав, делиться бедами по полной программе.
– И что же будет, если поврежден?
– До ближайшего сухого дока мы и на одном дочапаем, а уж там…
– Круиз придется заканчивать. Так? – догадался Хохлов.
Капитан угрюмо кивнул головой. Все это грозило серьезными финансовыми неприятностями с непредсказуемыми для него лично последствиями.
– Как бы мне не пришлось после этого рейса подыскивать себе другую работу, – грустно вздохнув, констатировал он.
– Да вы разве в чем-нибудь виноваты? – возмутился Хохлов.
– Дело не в этом.., виноват – не виноват… хотя – это тоже как взглянуть.., но это ладно.., а вот потребует Самохвалов вернуть деньги за круиз, да за ремонт еще придется заплатить.., и все, вылетим мы в трубу, как стая напильников…
– Может, еще и обойдется. Чего заранее убиваться? – попытался Хохлов утешить капитана.
В это время на палубу вернулся Дмитрий:
– Все, – отдышавшись, объявил он, – что мог – обрезал. Дальше опять трос пошел.., рубить надо…
Капитан взглянул на часы.
– Ладно, ребята. Давайте заканчивать.., перерыв на обед. Ты, Дмитрий, инструменты достань с магнитом.., пусть пока на палубе полежат… подсохнут…
Смысл последней фразы капитана Хохлов понял, когда Дмитрий грохнул на палубу кучу железа. Там находился мощный магнит в форме полого цилиндра. Ныряльщики прикрепляли его к обшивке судна в удобном месте, а к магниту, в свою очередь, крепили инструменты: ножи, зубила, молотки и т, п., используя его, таким образом, в качестве своеобразной полки. Кроме того, как пояснил рулевой, в случае утопления инструмента, что случалось не так уж редко, привязанный к бечевке магнит служил прекрасным средством для его извлечения со дна реки.
– Ну что, доктор.., пойдем выпьем перед обедом? – предложил капитан.
– С удовольствием, – согласился Хохлов, пробуя пальцем один из кухонных ножей, используемый для очистки винта от сети. Он был острый как бритва.
После обеда должна была состояться третья гонка, но если руководствоваться олимпийским принципом, то немного выпивки перед обедом помешать никак не могло. Скорее даже наоборот.