И о н. Ты еще женишься, найдешь себе бабу.
М а р к у. Конечно… Конечно… У тебя нет аспирина? Голова раскалывается, а где у Иоаны аспирин — понятия не имею…
И о н. Нечего глотать лекарства, лучше прими душ, выспись — и все пройдет.
М а р к у. Да, я высплюсь, лягу пораньше сегодня… Знаешь, Ион, ведь тогда, перед входом в гастроном, меня напугало не то, что этот беспомощный и ни в чем не виноватый человек бился в припадке. Меня напугал его свитер… У него был точно такой же свитер, как у тебя… Твой свитер!
И о н. Но я ведь не припадочный!
М а р к у. Да не о том речь. Я хочу сказать, что его свитер напомнил мне о тебе… И я испугался…
И о н. Ты действительно дошел до ручки, если боишься какой-то кофты…
М а р к у. Да не кофты, не тебя даже… Понимаешь, я вдруг понял, что был не прав…
И о н. Что же ты мне не сказал об этом?
М а р к у. Я испугался… Я ведь из пугливых… Я хотел прийти к тебе, сказать: я был не прав, но теперь все будет хорошо. Но побоялся, что ты мне ответишь: ничего хорошего не будет, пока ты в этом публично не признаешься, ты должен платить за ошибку…
И о н. Верно. Именно это я и говорю тебе сейчас… Иначе кто поручится, что завтра ты снова не согрешишь?
М а р к у. Тебе-то я признался…
И о н. Я всегда знал, что ты не прав.
М а р к у. Но ты этого не говорил.
И о н. Не говорил, а если бы сказал, все равно решили бы, что прав ты: ведь ты всегда прав. А я виноват, потому что — всегда виноват. Вся эта история часто повторялась, и эти повторы мне встали поперек горла. Ой! Сильвия убьет меня… Я забыл купить простоквашу… Может, еще успею? Пошел…
М а р к у. Я трус, Ион, если бы я не был таким трусом, я был бы куда умнее…
И о н (в дверях). И человечнее.
М а р к у. Ничего, зато я докажу, что могу быть смелым…
И о н. Если бы! Только не на словах. От слов меня тошнит! (Уходит.)
Марку закрывает за ним дверь и медленно надевает зеленый свитер.
Дома у Сильвии. Вечер. С и л ь в и я в кухне, режет хлеб.
С и л ь в и я. Ну зачем же так орет радио…
И о н не слышит, он сидит за столом в комнате и читает книгу.
Хорошая музыка, но ты очень громко включил приемник, Ион, всех соседей перебудишь… Прошу тебя… Потише!
Поскольку Ион не отвечает, она входит в комнату, ставит на стол хлеб.
Ты оглох, любимый?
И о н (видит ее, отвечает с теплой иронией). Я оглох, любимая…
Сильвия уменьшает звук.
С и л ь в и я. Слышишь — звучит легкая музыка…
И о н (отодвинув книгу). Я слышу музыку, только если ее исполняют фанфары. (Улыбается.)
Сильвия приносит несколько баночек с простоквашей. Оба садятся за стол.
С и л ь в и я. Ваше высочество, кушать подано…
Оба едят простоквашу.
Один великий ученый рекомендовал простоквашу, утверждал, что она продлевает жизнь.
И о н. Но сам он простоквашу не ел.
С и л ь в и я. Ел.
И о н. Ну и?
С и л ь в и я. Умер… лет в сорок.
Ион смеется.
Но не из-за простокваши…
И о н. Я хочу сто лет жить и оставаться молодым. Потом можно и умереть.
С и л ь в и я. Тогда ешь простоквашу… Правда, правда! Она разрушает микробную флору.
И о н. Если бы она еще и глупость разрушала, я превратился бы в ходячую добродетель.
С и л ь в и я. Что ты читаешь?
И о н. Сказки… Я купил их для тебя. Хотел отдать после ужина… С картинками, тебе понравятся. Только не читай во время еды… (Кладет книгу на угол стола.)
С и л ь в и я. Послушай, что тебе говорил Марку сегодня, когда вы встретились?
И о н. Ничего.
С и л ь в и я. Почему?
И о н. Потому что мы не встретились. Он не пришел на работу. Событие!
С и л ь в и я. Хорошо, что ты выступил в его защиту… Но зачем ты сказал, что видел все своими глазами!
И о н. А я видел.
С и л ь в и я. Это же я тебе рассказала.
И о н. А раз ты видела, значит, я тоже видел. Так что никакой лжи здесь нет. Во время собрания я вспомнил свой сон. Накануне ночью я видел себя ангелом, с крыльями… У тебя тоже были крылья. Мы летели над землей, и играла музыка…
С и л ь в и я. Когда это было?
И о н. В ночь… с четырнадцатого на пятнадцатое.
С и л ь в и я. Странно…
И о н. Ты считаешь, когда снятся ангелы — это дурная примета?