Но неожиданно ситуация резко меняется к худшему. И виной тому оказывается, вот чего никогда не ожидал, моя подруга. Ей, видите ли, захотелось посмотреть на оборотня поближе. Она подходит к телу, лежащему на самом пороге нашей пещеры, и наклоняется к нему. Лем предостерегающе кричит:
—Осторожно! Они живучи, как…
Как кто, он сообщить не успевает. Оборотень пальцами и зубами хватает Лену за щиколотку и рывком валит её с ног. Она, не ожидавшая такой прыти от пробитого тремя пулями «трупа», на мгновение теряется. Этого мгновения оказывается достаточно, чтобы оборотень ухватил её еще и за руку и укатился вместе с моей подругой вниз по лестнице.
Всё происходит так быстро, что моя очередь, выпущенная по оборотню, только поднимает фонтанчики каменных осколков. Снизу доносится торжествующий, злорадный рёв. Анатолий с Петром и Сергей бросаются к лестнице, но я останавливаю их.
—Стоять! Они только этого и ждут!
—Но там Лена! — кричит Пётр.
—За неё не переживай. Она хроноагент.
—И что?
—А то, что она выпутается и без нашей помощи.
—А если нет?
—Значит, — я вспоминаю слова нашего Магистра и невесело улыбаюсь, — значит, тогда она — никуда не годный хроноагент.
—Да ты…
Пётр теряет дар речи и задыхается от гнева. Автомат в его руках даже дёргается в мою сторону, но он справляется с обуревающими его чувствами. А я неумолим.
—Стоять! — повторяю я. — Вы сейчас устроите там свалку и только помешаете ей. Ленке придётся драться не только за себя, но и за вас тоже. Эмоции — в карман! В задний! И запомните раз и навсегда: для хроноагента такая ситуация — штатная.
Мои товарищи, поколебавшись секунду-другую, останавливаются. Не знаю, что они обо мне сейчас думают. Но если они думают, что я сделан из железа и что у меня сердце не дрогнуло, они глубоко ошибаются. Дрогнуло, да еще как! Но сейчас я подавил в себе первый, самый человеческий порыв.
Это было нелегко, но я его погасил. В самом деле, если сейчас организовать внизу суету и бестолковщину, то ситуация резко усложнится, и тогда мы без потерь из неё уже не выберемся. А сейчас эта ситуация для хроноагента действительно штатная. Хотя помочь и подстраховать не мешает. Я подбегаю к амбразуре.
—Пётр! Наташа! Ко мне! Стреляем только одиночными. Огонь открываем только в случае крайней необходимости.
Лена стоит в окружении оборотней. Те хохочут и показывают на неё пальцами. Бетховен задумчиво разглядывает молодую женщину, потом начинает что-то говорить. Каждую его фразу оборотни встречают взрывами хохота. Я пытаюсь понять, что он говорит, по его губам, но это получается плохо. Через три слова на четвёртое. Могу уловить только общий смысл: они намерены изнасиловать нашу подругу прямо у нас на глазах. Таким образом они хотят нас выманить. Ну-ну, валяйте, сластники. А мы посмотрим, что у вас получится.
Лена что-то отвечает Бетховену. Что, я не слышу, и губ её мне не видно. Но Бетховен слышит, понимает и меняется в лице. Он выхватывает у ближайшего оборотня мясницкую «мамуру» и решительно шагает к Лене.
—Ох! — вырывается у Наташи.
Пётр поводит стволом автомата, беря Бетховена на мушку.
— Ша! — предупреждаю я. — Не мешайте Ленке!
Я не вижу лица своей подруги, но я точно знаю, как она себя ведёт. Она стоит, спокойная как валенок и даже наверняка улыбается. Словно Бетховен направляется к ней не с топором, а с букетом роз. Это окончательно выводит оборотня из себя. Изобразив зверскую рожу, он замахивается топором, чтобы распластать дерзкую бабёнку от плеч до копчика. Но его топор поражает пустоту и высекает искры из каменного пола.
А Лена стоит рядом и, склонив голову набок, с интересом разглядывает замершего в нелепой позе Бетховена. Прелесть какая картинка! Что-то в этом роде я и ожидал увидеть. Сейчас очень удобно ребром ладони врезать Бетховену по шее и уложить его на его же топор. Но Лена не торопит события.