Теперь Анатолий с Наташей минуют боковые переходы, подстраховываясь: Анатолий проходит вперёд, а Наташа контролирует оба направления с лазером наготове. Потом она догоняет Анатолия и идёт вместе с ним до следующего опасного участка. Сколько они уничтожили этих тварей на ходулях, плюющихся голубым пламенем, одно Время знает.
—Осталось два километра, — объявляет Анатолий.
На этих двух километрах нам не встречается ни одного огнедышащего монстра. И это странно, так как визгливые скрипы не стихают. Значит, Анатолий с Наташей перебили еще далеко не всех тварей, и они присутствуют где-то поблизости в значительном количестве.
—Мы у цели, — объявляет Анатолий, устремляясь в очередной проход между черными утёсами.
Не успеваем мы за ним последовать, как Анатолий быстро возвращается назад. Он сильно взволнован и даже несколько бледен.
—А цель-то перекрыта, — сообщает он почему-то шепотом и добавляет. — Намертво.
—Пойдём посмотрим, — предлагаю я.
С нами идёт Лена. Наташу, Петра и Сергея мы оставляем в начале узкого извилистого прохода, ведущего к нашей цели. Через пятнадцать метров мы осторожно выглядываем из-за камней. То, что предстаёт перед нами, скажем прямо, не слишком-то радует.
Довольно широкий, более пятидесяти метров проход заполнен ходячими огнемётами. Их здесь более полусотни. Они построились в три ряда и подковой охватили проход между двумя черными утёсами.
—Переход откроется именно там, — поясняет Анатолий.
Атаковать эту армаду, пробивая в их рядах брешь, равносильно самоубийству. Искать какое-либо неординарное решение нет времени. Со всех сторон доносятся противные, режущие слух скрипы. Это идут загонщики. Они выгоняют нас прямо на эту засаду.
—Вы не находите интересным, что они сосредоточились именно здесь и перекрыли именно этот проход? — спрашиваю я.
—Находим, — отвечает Лена. — Только ничего интересного в этом нет. Наши «прорабы» тоже умеют вычислять переходы. И будьте уверены, без них здесь не обошлось.
—Несомненно, — соглашаюсь я и спрашиваю: — Толя, а где можно открыть другой переход?
—Километров за сорок отсюда. Но я думаю, что если мы туда пойдём, нас будет ждать то же самое.
—Верно, — соглашается Лена. — К тому же туда еще и дойти надо. А это будет непросто. Это же облава по всем правилам охотничьего искусства.
—Обложили меня, обложили! Но остались ни с чем егеря! — тихо напеваю я, оценивая ситуацию.
Лена понимает мои слова несколько иначе.
—У тебя уже есть какое-то решение?
—Решение, Ленок, может быть здесь только одно. Крушить их из бластера. Но как? Отсюда мы даже носа не высунем.
—А нос и не обязательно высовывать. Достаточно высунуть ствол бластера.
—А тебе отсюда хорошо видны фланги? Что, если справа и слева стоят такие же орды и только и ждут, чтобы мы замочили эту толпу и с криками «Ура!» выскочили из-за укрытия?
—Выход один: взобраться на утёс и осмотреться. К тому же сверху эту орду можно будет накрыть одним, самое большее двумя выстрелами.
—Взобраться, говоришь? Разумно. Только как это сделать?
Я с сомнением смотрю на почти отвесную стену. Нельзя сказать, что она совсем гладкая. Но я бы не взялся карабкаться на высоту почти пятидесяти метров, используя для опоры рук и ног те, мягко говоря, символические выступы и впадины, которыми испещрена крутая каменная стена.
—А я попробую, — говорит вдруг Лена.
—Ты?
—Да. Мы с Миреком в миру занимались скалолазанием. Не буду хвастаться, но мы делали успехи. Только не надо меня отговаривать, раз я на это решилась. Мне и самой страшно.
Лена снимает ранец и всё снаряжение, оставляет себе только бластер, резак и моток верёвки. Подумав, снимает башмаки на толстой подмётке, достаёт из ранца голубые чешки и натягивает их на ноги.
—Ну, — Лена вздыхает, — нервных просят не смотреть.
Я человек далеко не слабонервный. Но и мне не по себе смотреть, как хрупкая с виду женская фигурка в камуфлированном комбинезоне, цепляясь за невидимые отсюда выступы и впадины, карабкается по почти отвесной стене. А Лена лезет и лезет вверх, она взобралась уже более чем на двадцать метров. Изредка она останавливается, но не за тем, чтобы передохнуть, а для того, чтобы выбрать более надёжный путь.
Анатолий уже привёл сюда Петра с Сергеем, оставив Наташу с лазером прикрывать нас с тыла. Они молча, затаив дыхание, смотрят, как Лена медленно одолевает метр за метром, неуклонно приближаясь к вершине утёса. Ни разу у моей подруги не соскользнули с опоры ни руки, ни ноги. Она уверенно поднимается всё выше и выше. Нас, конечно, учили и этому делу. Но что значат учеба и тренировки без постоянной практики? А у Лены этой практики в мирской жизни было, видимо, достаточно. Но всё равно смотреть на неё сейчас, прямо скажем, жутковато. Даже через бинокль в щитке шлема не видно, за что же она там цепляется. Впечатление такое, словно она лезет вверх по гладкой стене. И впечатление, должен сказать, не из приятных.