—А! Явился, наконец! Помоги молнию застегнуть.
—У тебя всё время одна и та же проблема, — ворчу я, застёгивая молнию.
—Никуда не денешься, — огрызается Лена, — если сделать чуть шире, лиф не будет держаться и сползёт вниз. Такой фасон.
—Сотворила бы что-нибудь попроще. Не обязательно же такое…
—И такого мужлана я терплю рядом с собой уже который год! Подай перчатки.
Я протягиваю подруге длинные белые перчатки из тончайшей душистой кожи и невинно замечаю:
—По такой погоде чулки мне кажутся излишними.
—Я тоже так сначала подумала, — отвечает Лена, расправляя перчатки у локтей, — но потом решила, что эти туфли на босой ноге смотреться не будут.
—И туфли можно было…
Нашу перепалку прерывает появление женщины, которая приглашает нас на встречу с Учителем. Она выводит нас во внутренний двор здания, где в саду стоит павильон, увитый виноградом. Там возле стола, уставленного блюдами с фруктами и кувшинами с вином, уже сидят Пётр, Анатолий и Наташа. Наташа, на первый взгляд, оделась гораздо скромнее Лены. На ней простенький сарафанчик из полупрозрачной голубой ткани. Но на ножках у неё ярко-красные босоножки на шпильке и с длиннющими ремешками. Эти ремешки оплетают всю ногу не до колена, как обычно носит Лена, а до середины бедра. Дорвались женщины!
Одна из женщин наливает нам в бокалы вино. Мы не спрашиваем, где же Учитель. Раз уж нас привели сюда, то и он придёт.
На дорожке слышатся быстрые шаги, и в павильон входит смуглый черноволосый мужчина лет сорока с небольшим. Одет он без особых затей, в светло-зеленую рубаху и такие же брюки. Только на плечах у него короткая бирюзовая мантия, скреплённая на груди серебряным знаком, напоминающим мальтийский крест.
Самое большое впечатление производят его глаза. Они живые и проницательные. Настолько проницательные, что когда он задерживает на мне взгляд, у меня создаётся впечатление, что он читает меня, как книгу. Возможно, он вычитывает там такие строки, каких я и сам никогда не читал.
Доброжелательно улыбнувшись, он присаживается за стол, наливает себе вина и произносит тост:
—За счастливое завершение вашего тяжелого пути!
Я чуть не захлёбываюсь вином. Что это он имеет в виду? Еще один отец Таканда, который намерен оставить нас у себя на службе? А Учитель берёт с блюда две тяжелые кисти крупного розового винограда и галантно протягивает их нашим женщинам. После этого он наконец представляется:
—Меня зовут Аг Асфер. Для краткости можно просто Аг.
—Андрей Коршунов, — представляюсь я.
—Не стоит представляться, — останавливает нас Учитель.
—Я знаю, кто вы, как вас зовут, откуда вы пришли и куда идёте.
Я смотрю на этого Ага Асфера и никак не могу вспомнить, где я с ним встречался. Но определённо где-то я с ним встречался. Смотрю на Лену. Она тоже изучает Ага внимательным взглядом, тоже вспоминает и временами встряхивает головой, словно отгоняя какое-то наваждение.
—Извините, Аг, — говорю я, — вы предложили выпить за счастливое завершение нашего пути. Поясните, что вы имели в виду?
—То, что ваши злоключения благополучно завершились. Здесь вы в полной безопасности.
—Но мы не сюда стремились. Нам надо попасть совсем в другое место, и, следовательно, нам надо идти дальше.
—Не надо больше никуда идти. Но всему своё время. Вам придётся пожить здесь несколько дней. Может быть, неделю. Расслабьтесь, отдыхайте. Мне кажется, это вам не помешает. У вас наверняка появились вопросы: кто я такой, куда вы вообще попали? Спрашивайте.
Лена вдруг встаёт, не отрывая пристального взгляда от Ага. Она сейчас похожа на пантеру, готовую броситься на добычу. Её рука тянется к поясу, где обычно висит оружие. Но там сейчас пусто.
—Святой Мог! Время побери! — цедит она сквозь зубы. Аг улыбается. А я тоже встаю, и рука механически тянется к поясу, где ничего нет. Попались! Столько Фаз прошли, столько ловушек миновали благополучно. И на тебе, попались на приманку миролюбия и дружелюбия. Хроноагенты хреновы! Эти «прорабы» — не слабые психологи. Подсунули нам свою игрушку с разноцветными полями, довели нас до крайнего градуса, а потом отпустили. А мы и вляпались, как мухи в сироп. «Расслабьтесь, отдыхайте»! Мы и расслабились. Теперь-то наш тяжелый путь точно завершился. И вполне счастливо. Только вот смотря для кого.