– Если бы я знал…
– Старая песня. – В его голосе, однако, послышалось сочувствие. – Я бы на твоем месте поступил так же, чего бы это ни стоило. Мы прячемся от чудовищ, а не пытаемся ими стать.
– Но она вполне может оказаться чудовищем, – сказала Чунг и, мгновение помедлив, продолжила: – Как по-вашему? Может она быть тем, чего мы всегда боялись: неким волчьим конструктом, биологическим инфильтратом?
– Нет, она нечто иное, – уверенно заявил я.
– Ты это точно знаешь, администратор? Или просто чувствуешь?
– Перед тем как схватить меня за руку, она говорила со мной так, словно речь шла о чем-то личном. Как будто ее больше интересовал я, а не Солнечный Дол. Вряд ли волчий конструкт стал бы так себя вести. Для волков мы вредители, а не индивидуумы.
– Может, они разрабатывают новую стратегию? – предположил Валуа.
– Внутри ее биологического тела что-то есть, некий объект, который я видел в ее грудной клетке. В нем вполне хватило бы места для магнитного резервуара и нескольких зернышек антиматерии. Чтобы уничтожить целиком Солнечный Дол, не нужна мощная бомба – миниатюрного ядерного заряда более чем достаточно. Так почему же она не устроила взрыв, как только тут появилась?
Валуа почесал под носом:
– Собирает разведданные?
– Если только она не использует волчий канал связи, о котором мы ничего не знаем, никакие сигналы не могут покинуть Михайлов День, – ответила Чунг. – Тебе это прекрасно известно, Морган.
Она явно подразумевала: «Не трать впустую мое время на непроверяемые гипотезы».
Я бросил взгляд на Кантора:
– Как скоро скафандры окажутся в пределах прямой видимости?
– Примерно через полчаса, администратор, – в зависимости от их точной траектории. Хочешь послать еще одно предупреждение или открыть огонь, как только их станет видно?
– У нас осталось по шесть снарядов на пушку, всего двенадцать. Этого вполне хватит, но я не хочу ни одного израсходовать зря. Возможно, чтобы остановить эти скафандры, мало снести им головы, так что повремените со стрельбой, пока они по крайней мере наполовину не покажутся над горизонтом. Ясно?
– Ясно, администратор.
– Считаю, пора отправить отряд охраны в дальний конец двадцатикилометрового тоннеля, – сказала Чунг. – На случай, если эти скафандры попытаются силой проникнуть внутрь. Пошлем охранников прямо сейчас – у них будет время занять оборонительную позицию с тяжелыми «брейтенбахами», и они успеют заложить взрывчатку, чтобы обрушить тоннель, если скафандры пройдут через шлюз.
Я отверг предложение Кантора встретить скафандры на полпути, но теперь у меня не оставалось сомнений в их враждебных намерениях. Не считая рельсотронов, самым мощным нашим оружием для поражения живой силы были переносные пушки «брейтенбах», которые не применялись ни разу.
Мне всегда думалось: если возникнет повод их применить, это будет означать, что сражение уже проиграно.
– С условием, что они успеют отойти в безопасное место, – сказал я.
Чунг заранее взяла на себя инициативу по отбору и подготовке отряда, ожидая лишь приказа отправиться в тоннель. Пара электрокаров доставит их к шлюзу всего за двадцать минут, так что они окажутся там незадолго до того момента, когда мы увидим скафандры.
Доверив Чунг координацию дальнейших действий Чунг, мы с Валуа вернулись в лазарет. За это время мало что изменилось. Охранники образовали кордон вокруг койки, нацелив пистолеты и ружья на пассажирку, которая сидела, задумчиво разглядывая игровую доску и словно не замечая вооруженных людей.
– Она что-нибудь делала или говорила? – спросил я у Киргиу.
– Нет – такое впечатление, будто ее окружает некий пузырь. – Доктор потянулась к сумке с медикаментами, которую держала открытой в ожидании моего прихода. – Я осмотрю твою руку, хочется тебе этого или нет.
– Потом.
– Администратор! Тебе не кажется чрезмерной твоя реакция?
– С чего бы? Ты же видела, что произошло с ее ногтями.
Не обращая внимания на протесты, она осмотрела мою ладонь и смазала раны сильно пахнущей мазью.
– Мы просмотрели записи, сделанные в процессе извлечения женщины из капсулы. Ногти были черными.
– Как насчет того, чтобы освежить память? – Я отдернул руку. – Она может вмешиваться в работу наших записывающих устройств. Это указывает на некие кибернетические способности, как у сочленителей. Сейчас ты скажешь, что мы не видели никаких имплантатов у нее в черепе. Думаю, все это означает крайне развитое умение манипулировать нашими сканерами, чтобы показать нам то, что, по ее мнению, мы должны увидеть. Похоже, она способна проделывать все это в реальном времени и почти столь же быстро менять уже существующие записи.