Выговорившись, все устроились на отдых. Большинство этих людей беззаботно уснули. Лейтенант тоже хотел спать, но ждал, пока их никто не будет слышать, и боролся со сном. Когда ему показалось, что можно говорить без помех, он наклонился к самому уху Возрожденного, чтобы даже эхо пещеры не дало возможности подслушать его слова, и проговорил без голоса, одними губами:
— Слушай, чародей, я спас тебя. Кабы не я, они растерзали бы твое тщедушное тело и многие закусили бы твоим нежным мяском. Запомни это.
— Я знаю, — ответил Возрожденный, хотя совсем так не думал.
— Дело в том, что у тебя здесь есть лишь один друг. Только я на твоей стороне, остальные — против.
— И что дальше?
— Если ты скажешь, что остальные нам не нужны, мы убежим от них. Если они нам мешают, по-настоящему мешают, только скажи слово — и мы убежим. Но если ты солжешь, то я…
— Смелое предложение, — ответил Трол. — А что будет, если я поделюсь с ними тем, что ты мне только что предложил?
Лейтенант ухмыльнулся:
— Тебе никто не поверит. А убедить этих олухов, что это правда, ты не успеешь — я убью тебя.
— Пожалуй, — согласился Возрожденный.
— Подумай хорошенько, нужны ли они нам? — настаивал на своем лейтенант.
Трол собрался. Сил у него было очень мало, поэтому он сумел сосредоточиться только на ближней части лабиринта.
За весь переход, показавшийся бесконечным, они прошли лишь треть нужного пути. Впереди оставалось еще не менее двадцати миль, с темпами этих медлительных и трусливых кинозитов — два перехода. Или полтора. Ловушек, как ему и раньше показалось, становилось меньше, вернее, они встречались реже, но те, что попадались, становились очень сложными, мощными, почти безнадежными для безопасного преодоления. Вступать в сговор с лейтенантом необходимости не было.
— Знаешь, пока пойдем по-старому. Когда придет пора от них избавиться, я шепну тебе.
— Да уж, не забудь, — проворчал лейтенант. — А я выполню свои обещания. И ты приобретешь друга, о котором многие только мечтают.
Трол постарался как можно незаметнее сосредоточиться на мыслях офицера, это было нетрудно. Он подсчитывал, сколько можно получить на невольничьем рынке в Андогаре за ученика чародея, и думал, как расплатится с самыми неотложными долгами. Он считал, что владеет ситуацией, и это было неплохо.
— Слушай, офицер, могу и я задать вопрос? Лейтенант по привычке ничего не ответил, но отвлекся от своих почти сладостных мечтаний.
— Как вы нашли меня? В том зале, где я медитировал?
— Такна связалась со мной. Она чуть не выжгла мне мозги, но как-то «нарисовала» место, где ты сидишь, и я сумел…
Он замолчал окончательно. Так, это могло быть правдой. Если не заботиться о том, что будет с человеком, не обученным телепатии, можно внушить ему такую простую мыслеграмму, как план части лабиринта. Хотя при этом, как справедливо отметил лейтенант, можно и мозги выжечь… Но все получилось не самым лучшим образом для него — для Трола. Нужно будет впредь запомнить, как с солдатами, даже отборными, обращаются в Черной Империи.
Трол повернулся на бок, чтобы не ощущать дыхания лейтенанта, и уснул.
Глава 11
Следующий переход Возрожденный работал на пределе своих сил, и все равно некоторые ловушки были настолько остроумны и неожиданны, что, если бы с ним не было кинозитов, он мог бы и погибнуть. А так он использовал солдат и, если у кого-то возникали подозрения, откровенно подначивал лейтенанта, и тот защищал его.
В общем-то кинозиты готовы были сопротивляться такому положению вещей, но слишком быстро отупели от этого насыщенного смертью лабиринта, и уже никому в голову не приходило обвинять Трола в том, что он не выбирает безопасные переходы. Наверное, они решили, что здесь большей или меньшей опасности не существует, — и, в общем, это было правдой.
Чтобы не размышлять о том, что происходило наверху, Трол стал размышлять об этой странности мышления и придумал вот что. Хотя кинозиты и были воинами, энергетика их была направлена на откровенное зло, на ненависть, на разрушение. Поэтому им трудно было восстанавливаться, они вынуждены были все время находиться на минимальном запасе сил и быстро смирялись с трудностями.
К концу перехода, когда Тролу стало ясно, что гребенка опасностей становится реже, он снова стал искать способ освободиться. Это было не так просто, потому что лейтенант вел себя еще более расчетливо, чем прежде. Может быть, так у него проявлялась реакция на опасность.