И все-таки Трол нашел выход — в виде одной из последних хитроумных и действительно неожиданных ловушек. Хотя и странно, что, рассмотрев ее, он не сразу понял, что нашел именно то, что так долго искал.
Они с лейтенантом по-прежнему шли в середине чуть ли не на треть сократившейся цепочки кинозитов, когда передние факелы замерли на месте, Их подняли повыше, что-то высматривая впереди, но потолок был низок и огонь лизал сухие камни. По ряду прошел какой-то шепот, Трол без труда поднял слуховую чувствительность и различил:
— Чародея, чародея сюда…
Возрожденный собрался. Опасности впереди не было. Вернее, что-то было, но ловушка стояла на каком-то стопоре или была разряжена — словом, не действовала.
Лейтенант, позванивая соединявшей его с Тролом цепью, растолкал кинозитов и прошел вперед. Даже сейчас он должен был демонстрировать свое превосходство над этими людьми.
На вид все было просто — проход сужался, вперед вел только узкий, трех футов в диаметре, лаз. За ним чернела абсолютная тьма.
— Ну, чего встали? — загрохотал лейтенант. — Марш вперед!
— Сам попробуй, — огрызнулся кто-то сзади.
Назревал бунт. Трол был доволен, хотя и ему такой оборот не обещал ничего хорошего. Но он радовался, потому что наконец-то в этих людях просыпалось какое-то подобие протеста.
— Разговоры! — загремел лейтенант. Но на кинозитов его окрики уже не действовали, а пускать в ход кулаки он опасался. И правильно делал.
— Пусти вперед чародея, — предложил кто-то не очень уверенно.
— Ты с ума сошел?! А если эта штука ахнет, ты нас поведешь?
— Пусти чародея, — потребовал еще кто-то уже твердо.
Лейтенант повернулся к Возрожденному. Взглядом он спрашивал, что из этого может выйти. Это было безопасно или…
Возрожденный сел на песок и закрыл глаза. Да, в скале был спрятан тонкий, изящный клинок. Он мог действовать, но нужно было освободить стопор — повернуть небольшой камень над входом. Тогда в дело вступала педаль, сделанная в виде камня, торчащего посередине лаза, которую почти невозможно было миновать.
Почти или все-таки невозможно?.. Кто-то пнул Возрожденного ногой в бок. Сразу же чей-то рассудительный голос произнес:
— Оставь его, пусть посидит. Авось польза будет.
Трола беспокоил клинок. Он был остер, как в тот день, когда кузнец показал его заказчику, но очень тонок. Даже странно, что его сюда поставили — то ли, не оказалось другого, то ли рассчитывали на какое-то специфическое действие… Слишком тонкий — прямо хирургический инструмент, а не боевое приспособление. Он встал.
— Другого пути вперед не существует, — сказал Возрожденный. Он не хотел, чтобы кинозиты догадывались, что он может предощущать ловушки. — Я могу пойти первым.
Он уже шагнул было к лазу, уже положил руку на камень, отпускающий стопор, якобы заглядывая вперед, когда лейтенант вдруг сообразил, что следом за мальчиком придется в эту тьму ползти и ему.
— Нет! — заревел он. — Вы что, совсем обезумели, забыли, что этот мальчишка умеет делать?! Хотите, чтобы он удрал? Второй раз мы его никогда не найдем! — Мгновение тишины повисло над кинозитами. — Пойдешь ты, Бодар.
Молоденький солдатик, набитый мускулами так, что казался уродливым, отшатнулся. Он что-то залепетал, вернее, попытался, но губы его не слушались. Все отводили от него глаза. Тогда он, чуть не плача, шагнул вперед.
— Мне кажется, это безопасно, — сказал Трол ему, потому что бедолага готовился к смерти, едва ли не в голос молясь какому-то своему святому, запинаясь на каждом слове.
Бодар даже не посмотрел на проводника, полез вперед. Когда ноги его исчезли в лазе, кинозиты некоторое время ждали, что оттуда послышится крик. Но все было тихо.
— Бодар! — позвал лейтенант.
— Все в порядке, — раздалось с той стороны. — Давайте факел.
Успокоившись, кинозиты полезли вперед. Двое, трое… Когда по ту сторону оказалось человек пять, Трол дернул лейтенанта за руку:
— Пора и нам. Я — первый, ты — второй.
Тот кивнул. В этот лаз пролезли пятеро его воинов, впереди собирался идти этот странный ученик чародея — у него не было основания чего-то опасаться. А вот у Возрожденного как раз было.
Он повернул камень над ловушкой и услышал, как где-то щелкнул снятый теперь стопор, лезвие в камне было приведено в боевое положение… К счастью, кинозиты этот звук не расслышали.
Возрожденный наклонился и просунул голову вперед. Каменная клавиша, запускающая убойный механизм, торчала как единственный зуб во рту старухи. Даже если бы он не чувствовал механизма, по одному положению этого выступа заподозрил бы что-то неладное. Должно быть, кинозиты немало недобрых слов прошептали в его адрес, пока продирались здесь. Им-то приходилось протискиваться по этому камню в доспехах…