— Хорошо, Дима. Как скажешь.
Джим отключил «СВЕТ», и стены снова стали непроницаемы для взгляда.
Артур подошел и положил Джиму руку на плечо. Он хотел что-то сказать, как-то успокоить. Но слова, нужные слова не приходили в голову. Так они и стояли молча.
На обратном пути их никто не заметил. Они благополучно покинули экспериментальный район и лицом к лицу столкнулись с Сэмом.
— Ну как? — спросил Сэм.
— Оставь, — сказал Артур.
Сэм молча пошел сзади. Любопытство его распирало, но он не подавал виду. Сэм был младше Артура и все время стремился выглядеть старше.
— Мне нужен мой меч, — наконец сказал Джим.
— Думаю, ты уже можешь его получить. Ты скоро закончишь училище, а ношение оружия у военных не запрещается.
— Да на этой базе я еще не видел ни одного гражданского, кроме себя самого в зеркале.
— Тут бывают послы и представители… — начал было Артур. И вдруг прямо перед ними возникла девушка.
Смолли прошла в космическую яхту и молча села в противоперегрузочное кресло. Яхта отделилась от «Челленджера» и легла на параллельный курс. Как только заработал двигатель, Смолли снова была на борту базы. Она телепортировалась в закрытый хозяйственный квартал, разобрала «телекинически» пару ящиков и сделала неказистое на вид продолговатое ложе. Затем забаррикадировала все ходы и лазы и только после этого облегченно вздохнула. А пустая космическая яхта уже совершала переход в гиперпространство, чтобы сгинуть навеки.
Свежий Шелест сидел в тамбуре планетного вездехода в космическом порту и собирался с мыслями. Его метаморфозное тело сейчас занимало металлическую перегородку из твердого сплава, часть стены из титана и приваренную к стене дюралевую урну для мусора. В урне, полой внутри, можно было разместиться.
«Итак, можно подвести итог, — думал или сознавал Свежий Шелест, — эти животные сегодня меня почти обнаружили. Что за дрянная работа мне попалась!» Свежий Шелест сокрушенно ухнул в урне — словно кто-то крикнул в пустую бочку.
Мысли, как и тело, монотонно растекались по стене и перегородке.
«Эти мерзкие вонючие твари меня чуть было не обнаружили», — снова возмутился Свежий Шелест.
Мысли о счастье, в отличие от мыслей о работе, которые сейчас протекали в главном нервном центре, периодически всплывали на поверхность сознания.
«Как хорошо было бы быть… — подумал Свежий Шелест. — Освободиться от этой работы, когда уподобляешься животному, ходишь по земле. Освободиться и спокойно проплыть для начала на высоте двух метров, а затем все выше и выше». Свежий Шелест вспомнил родные миры и с тоской подумал о своем перводелении, когда он был молодым и хлестким. Именно тогда он вызвался покорять миры.
«Еще бы не вызваться», — подумал Свежий Шелест. — Пятьдесят две планетные системы уже были забиты его сородичами. Планеты напоминали твердый кисель, и, чтобы делиться и производить, нужны были новые миры.
Свежему Шелесту достался этот сектор Галактики, и он знал, что если он и его сородичи здесь победят, то…
Волна ликования захватила инопланетного разведчика, и он сплюнул от восторга на дно дюралевой урны.
«Тогда мне разрешат пятьсот семьдесят свободных делений!» Мысленная буря застопорила процессы, и Свежий Шелест испытал ОТРЕШЕНИЕ.
«И все-таки как им удалось ощутить меня?»
Смолли ощупывала каждый квартал этой гигантской базы и почти каждого человека. Восемнадцать дней поисков привели ее к сознанию генерала Шерина. Смолли и в других людях замечала остатки «чужака», но Шерин был просто напичкан «чужими» отходами. Все люди, в которых хоть немного посидел «чужак», по наблюдениям Смолли, были немного «исправлены». В телах «посещенных» нервные окончания видоизменялись и запутывались вдоль позвоночника. Психика таких «посещенных» тоже оставляла желать лучшего. Психически перенастроенные люди искренне верили в то, что они…
Как будто некая невидимая сетка проникла в глубину сознания и проросла корнями в главные чакры. Перенастройка была настолько тонка и изящна, что Смолли не смогла в ней разобраться. Она поняла одно: «чужак» был против человеческой расы, а «посещенные» стали его орудием.
Смолли следила за Шериным и ждала. Через некоторое время «чужак» появился. Смолли его распознала.
Шерин сел за стол и закурил.
— Курите, — обратился он к расположившимся вокруг стола офицерам штаба.
Седой полковник связи молча набил табаком древнюю трубку. Остальные воздержались и продолжали молча сидеть.
— За пятьдесят лет существования базы «Челленджер» мы ни разу не получили нового оснащения с Лантастика. Не было и прямых тесных связей со столицей, — начал генерал. — По моему мнению и мнению других компетентных лиц, мы вправе отделиться от «Объединенных планет» и начать полнокровную независимую жизнь.
— Либо я чего-то не понимаю, либо вы, полковник, рехнулись, — проговорил седой.
Остальные офицеры продолжали хранить молчание.
— Точно! — воскликнул генерал. — Чего это я? Вам, полковник Уиндер, я просто приказываю прекратить связь с Лантастиком.
— Этого вы не можете приказать! — стоял на своем седой. — Вы-то чего молчите?
Офицеры, которым был адресован вопрос, никак не отреагировали. Уиндер вскочил и направился к двери. Шерин вытащил из стола пистолет, прицелился и надавил на спусковой крючок.
Тут вмешалась Смолли, следившая за всем этим безумным спектаклем. «Чужак» засел в Шерине, это бесспорно.
Остальные офицеры оказались «посещенными». Все, кроме седого.
Свежий Шелест почувствовал неладное в самом начале.
Все шло как надо. Еще одно маленькое давление, и эти животные отщепятся от большого стада, а потом передерутся между собой. Сознание Шерина, вымуштрованное и вышколенное военным режимом, теперь работало на Свежего Шелеста.
Была одна маленькая преграда — офицер Уиндер. Свежий Шелест желал ее устранить.
Шерин вытащил из ящика стола пистолет. Направил дуло в спину взбунтовавшегося полковника и нажал на спусковой крючок. В голове зашумело, и генерал ощутил себя двойным, нет, тройным. Разум генерала испытал шок и отступил в глубину, «поджав хвост». Свежий Шелест на несколько секунд пытался восстановить власть над сознанием Шерина, но Смолли уже била в него из всех психических орудий.
Внезапное нападение и сила атаки не замедлили сказаться на инопланетном разведчике.
Уиндер обернулся и увидел направленное на него дуло пистолета. С генералом что-то происходило. Он выронил пистолет, на лице отразился детский ужас, и он упал.
Свежий Шелест несся по коридорам, пытаясь найти укромное место. Его подгонял неописуемый страх. Страх перед неизвестным. Самый древний страх, затаившийся на долгие века где-то в глубине организма и возродившийся при благоприятных обстоятельствах.
Перегородки, палубы, урны, покрышки автомобилей, гусеницы вездеходов проскакивал испуганный разведчик. Тело его утратило сплоченность, и за ним трудно было уследить.
То и дело кусочки жидкого тела отрывались и растекались по полу, оставляя отчетливый след. Наконец Свежий Шелест совсем обезумел и забился в угол, вобрав в себя свои нервные центры.
Смолли, довольная результатом, материализовалась в пятидесяти метрах от «чужака» и столкнулась лицом к лицу с Джимом. Сэм, заметивший появление девушки самым последним, налетел на Артура.
— Джим, — представился Джим, протягивая руку.
— Смолли.
— А это мои друзья, Артур и Сэм.
— Хорошо. Мне нужна ваша помощь.
Все происходило слишком быстро и словно в тумане.
Смолли как-то неестественно кратко объяснила ситуацию, и самое удивительное, ребята ее поняли. Джим согласился принять в себя «чужака» и допросить. Смолли его страховала.
«Чужак» не сопротивлялся и вошел в Джима, почувствовав безопасность. Тут его сознание открыла Смолли, и Джим, до сих пор спокойно все перенесший, закричал. Крик его разнесся по коридорам «Челленджера» и многократное эхо повторило вопль. Тело Джима отторгло «чужака», который познал смерть. Джим потерял сознание.