«И это нельзя делать в ходе свободной дискуссии, — говорил президент. — Это нельзя делать путем общественного обсуждения. Планы должны храниться в секрете. Знания должны накапливаться системой, которую мы осудили, потому что мы назвали ее шпионской. Более вежливые люди называют ее разведывательной».
Пока президент проводил агитационную поездку по Великим Равнинам, в Вашингтоне обретала форму новая разведывательная система Соединенных Штатов.
1 августа 1919 года министр юстиции поручил Дж. Эдгару Гуверу разрушить коммунистический заговор против Соединенных Штатов. Он сразу же почувствовал симпатию к Гуверу, чья неутомимая работа получила высокую оценку его начальства в министерстве юстиции.
Как новый начальник отдела по борьбе с радикалами, Гувер имел под своим началом шестьдесят одного агента Бюро расследований и тридцать пять осведомителей под прикрытием[39]. Он начал заполнять папки Бюро информацией от военной разведки, Госдепа, Секретной службы. Он заручился поддержкой иммиграционной и паспортной служб, почтмейстеров, комиссаров полиции, частных детективов и членов «комитета бдительности». Команды домушников[40] и взломщиков сейфов из Бюро и департамента морской разведки проникали в иностранные посольства и консульства, чтобы украсть коды и шифры.
Он пользовался данной ему властью как магнитом, собирая воедино фрагменты секретной информации, рассеянной в правительственных учреждениях, создавая засекреченные дела против десятков тысяч людей, подозреваемых в политической неблагонадежности. Американцы в равной степени с иностранцами могли оказаться в списке врагов, составленном Гувером, посетив политический митинг вместе с осведомителем или подписавшись на одну из 222 радикальных иностранных газет, издававшихся в Соединенных Штатах.
Хранилище секретов, созданное Гувером, составило основу первичной системы центральной разведки. За три месяца после принятия должности он проверил досье на более чем 60 тысяч человек. Бюро сформировало по крайней мере столько же досье на места, где эти люди собирались, издания, которые они читали, и политические группировки, в которые они вступали. Каждый из этих людей должен был быть оценен как потенциальная угроза национальной безопасности. Каждый мог играть какую-то роль в тайном подполье, быть закамуфлированным бойцом «безумного марша красного фашизма»[41], как его стал называть Гувер, с целью создания Советской Америки.
Из политического хаоса, царившего в России, поднимались к власти Ленин и Сталин. Страх того, что их революция начнет распространяться, был огромен.
12 августа, на второй неделе пребывания в должности, Гувер начал «энергичное и всестороннее изучение»[42] американских граждан и иностранцев, «защищающих смену существующей формы правления с помощью силы или насилия». Министерство юстиции хотело получить показания «любого рода, будь то с чужих слов или каких-то иных», против американских коммунистов. Показания с чужих слов можно было использовать в судебных преследованиях по новым законам, принять которые Палмер убеждал конгресс. Палмер тщательно изучил законы[43] в поисках новых путей осуществлять аресты и заключать в тюрьму американцев за подстрекательство к бунту в мирное время. В 1919 году семьдесят таких законопроектов были представлены конгрессу. Ни один не был принят.
23 августа Гувер провел серию встреч с комиссаром иммиграционной службы Энтони Каминетти — шестидесятипятилетним политиком из Калифорнии с пышными седыми усами с закрученными вверх концами. Гувер тесно сотрудничал с Каминетти во время войны. Каминетти контролировал регистрационные данные приблизительно на 13 миллионов иммигрантов — на каждого восьмого жителя Америки, включая 1,7 миллиона уроженцев Германии, 1,6 миллиона — Италии и 1,4 миллиона — России. Гувер подозревал, что ударные силы «красного» фашизма находятся среди них. Вместе они начали разрабатывать план избавления нации от врагов. Закон о высылке анархистов давал им полномочия выдворять иностранцев, пропагандирующих революцию, в ходе упрощенного судебного разбирательства без предъявления обвинений или признания виновным. Гувер предложил завоевать одобрение общественности, сделав первыми ссыльными двух самых известных в Америке подстрекателей — Эмму Гольдман и Александра Беркмана. К счастью для Гувера, оба они уже были в тюрьме за агитацию против войны, оба должны были быть отпущены на свободу через месяц и обоим можно было быстренько предъявить обвинение и отправить на родину в Россию.
39
Гувер, «Служебная записка о работе отдела по борьбе с радикалами 1 августа 1919 г. — 15 марта 1920 г.», Бюро расследований, RG65, Национальное управление архивов и документации.
40
В 1919 г. «ударной группе ФБР, Управлению военно-морской разведки и представителям нью-йоркской полиции удалось взломать сейф Генерального консульства Японии в Нью-Йорке, где они обнаружили код военно-морского флота Японии, — записал офицер военно-морского флота того времени. — Этот код был сфотографирован постранично и перефотографирован вторично через год или два с целью выявления изменений. Шифр, используемый с этим кодом, был не слишком сложным, и мы буквально пресытились им» (капитан Лоуренс Ф. Саффорд, «Краткая история радиоразведки в Соединенных Штатах», Агентство национальной безопасности (рассекречено в марте 1982 г.).
41
Показания Гувера в Комиссии палаты представителей по антиамериканской деятельности, 26 марта 1947 г.
42
Служебная записка Флинна 12 августа 1919 г., перепечатанная в «Расследовании деятельности министерства юстиции, письмо от министра юстиции», 66-й созыв, 1-я сессия, 15 ноября 1919 г.
43
Письмо от министра юстиции в ответ на резолюцию сената от 17 октября 1919 г., «Доклад о деятельности Бюро расследований министерства юстиции против лиц, проповедующих анархию, подстрекающих к бунту и свержению правительства с применением силы» (Вашингтон, округ Колумбия: Government Printing Office, 17 ноября 1919 г.). С. 5—13. Министр юстиции Палмер только что проиграл беспрецедентное дело против трех членов крошечной шайки испаноговорящих анархистов в Буффало, штат Нью-Йорк, которые опубликовали памфлет, от которого кровь стыла в жилах. Федеральный судья отклонил обвинение 24 июля 1919 г., сказав, что для него нет оснований в законе.