- Я.
- Дорогу мы восстановим только дня через три. Но я уже говорил с вашими мальчиками. Можно перебраться по досточке, только, вот, говорят, у вас обоз.
- Да что же делать с обозом? Другой дороги нет?
- Другой дороги нет.
- А вот что сделаем, - говорит из-за моего плеча Фомичев, разберем возы, разберем обоз и все перенесем...
- Как же вы возы перенесете? - спрашивает инженер.
- Да как? Колеса отдельно, оси отдельно, а лошадей переведем, у нас еще доски найдутся.
Подошел и наш обоз, вмешались в разговор возчики:
- Верна говорит маладой чилавэк...
- Это вам на день работы, - улыбается инженер.
- На день? - поднял брови Фомичев. - Через час уже пойдем дальше...
Думать долго не приходится. Я уже хотел трубить сбор командиров, чтобы распределить работу, как на меня налетел вспотевший и взлохмаченный грузин.
- Ты будешь начальник? Коммуна Дзержинского? Ты телеграмму давал, чтобы хлеб был и обед был?
- А ты кто такой? - спрашиваю.
- Я заведующий базой Казбек! Пойдем поговорим!
- Куда пойдем?
- Иди сюда, чтобы народ не слышал. Тебе нужно назад! Я тебя через Баку отправлю, на Тифлис нельзя идти...
- Да брось, товарищ, мы здесь переберемся.
- Здесь переберешься, дальше не переберешься. А тебе чего надо? - набросился он на коммунаров, уже обступивших нас.
- Да это свои, говори.
- На Тифлис не дойдешь. Это что? Это пустяк. За Млетами Арагва, ай, что наделала, что наделала! пссанаур нет, Пассанаур поплыл, дороги нет тридцать километров, я оттуда бегом прибежал...
- Да врешь ты все...
- Зачем мне врать? Какой ты чудак! Вот смотри. Видишь, вот люди, видишь? Эй, иди сюда! Вот пускай он тебе расскажет.
Четыре человека подошли к нам. Это артисты из Ростова. Они тоже отправились пешком по Военно-Грузинской. Они рассказали, что чудовищный разлив Арагвы не только размыл дорогу, но и совершенно изменил карту местности. Арагва идет по новому руслу, частью покрывая шоссе. Пассанаур значительно пострадал. Горы во многих местах подмыты и завалены проходы. Они не могли пройти пешком, возвращаются во Владикавказ. О колесном обозе нечего и думать.
Мы с Дидоренко задумались: что делать?
- Да врет, может, черт чернявый.
- Так вот же артисты!..
- А артисты откуда, может, тоже из Казбека?
- Из Ростова.
Все-таки Диоренко попробовал:
- Может, у тебя обед не готов, так и выбрехиваешься! И хлеба, наверное, не приготовил!..
- Хлеба не приготовил? А ты думаешь, можно приготовить хлеб? Когда такое горе? Ты знаешь, сколько народу пострадало? А откуда я хлеб привезу? здесь, видишь, какое дело? А в Пассанауре Арагва, какой тебе хлеб?
- Что же делать?
- Иди назад! Я тебя отправлю через Баку! Я тебя не пущу, я не имею права!
- Как же ты меня через Баку отправишь?
- Я тебе дам бумажку.
- А печать у тебя есть?
- Печати нет...
- Ну, так и убирайся!.. Он меня через Баку отправит.
Я распорядился: всем коммунарам возвращаться обратно. Но коммунары в крик:
- Это все брехня! Наши возчики говорят.
Возчики что-то горячо доказывали в толпе коммунаров.
- Что вы тут говорите?
- Ны правда назад! Впырод можно, назад нэ нада.
- А вы откуда знаете?
- Наш чилавэк пришол, наш чиловэк гаварыл.
- Когда пришел? Когда говорил?
- Триы дня прышол.
- А чего ж ты молчал? - спрашивает Дидоренко.
- Нечиво гаварыть. Впырод можна...
Колька Вершнев подбегает красный, заикается до полного изнеможения.
- В-в-в-верно, н-н-н-адо идти!
Ребята взбудоражены, взволнованы, никому не верят и готовы лезть в какие угодно пропасти. Кто-то разговаривает с заведующим базой в таких горячих выражениях, что я посылаю туда дежурного командира. На Кольку я прикрикнул:
- Ты доктор, черт тебя заьери, а поднимаешь глупыю волынку.
- А я г-г-г-говорю...
- Ничего не смей говорить, молчи!
- А к-к-к-как же?
Я приказываю Волчку трубить общий сбор. Когда все сбегаются, я приказываю:
- Становись!
- Куда становись?
- Стройся по шести лицом в городу.
Неохотно, надутые, злые коммунары разыскивают свои места в строю, оглядываются и все спорят, но я даю уже следующую команду:
- Равняйся! В оркестре!..
Удивленный Левшаков подымает палочку.
- Шагом марш!
Мы проходим с музыкой километра полтора до замка Тамары. Здесь на полянке, обставленной огромными камнями, мы устраиваем общее собрание. Председательствует дежурный командир - Роза Красная.
Я доложил собранию, как обстоит дело. Как быть?
Высказывались почти исключительно сторонники продолжения похода. Кампанию проводят Колька и Землянский. Колька несколько успокоился и уже не так заикается.
- Сколько будет стоить дорога в Тифлис через Баку? Четыре тысячи рублей - это раз. Военно-Грузинской не увидим - это два, а провизии зачем набрали на десять дней - это три. А пройти наверняка можно. Не пройдем по Военно-Грузинской, пройдем по какой-нибудь другой. Нужно идти - и все. А то через Баку. А как мы в поезд сядем - сто пятьдесят человек, а? А вагоны кто нам даст?
Ребята одобрительно галдят. Все в один голос:
- Врет этот заведующий, наши осетины говорят: можно пройти. И пройдем, вот увидите, пройдем!
Мы с Дидоренко почти в одиночестве - сторонники отступления почти не высказываются.
Я, наконец, попросил слова.
- Не могу, по совести, не могу вести коммуну на такой риск. Я верю заведующему и верю артистам. А что будет, если мы заберемся к Пассанауру, а оттуда ни вперед, ни назад? Хлеба мы сейчас нигде не достанем, потому что сообщение прервано. С нами пацаны и девочки. Можно разобрать обоз и перенести на расстояние пяти сажен, но это невозможно сделать на протяжении нескольких километров. Продолжают идти дожди, и мы не знаем, какие еще будут размывы завтра. Может быть, и сейчас мы еще будем отрезаны от Владикавказа. Возвращаются все туристы, у которых нет обоза, а вы хотите идти к Пассанауру, до которого шестьдесят километров, а там засесть на месяц или возвращаться обратно, только время потратим. Мы прошли пятьдесят километров, видели Военно-Грузинскую, не такая большая беда, если вернемся. Зато увидим Баку.