Анариэль уже научила малыша есть самостоятельно, но продолжала кормить грудью, не желая так скоро расставаться с сиротой. Они часто беседовали осанвэ — эльфийка рассказывала лесные сказки, пела песни и показывала родной талан, но Фэанаро остро чувствовал её тоску по сыну, которого синдэ оставила ради того, чтобы вскормить Пламенного.
Дождавшись, когда поблизости не было видно никого из майар Манвэ, малыш поманил кормилицу за собой. Анариэль протиснулась вслед за ребёнком вдоль стены за вышитый золотом и жемчугом гобелен и увидела неприметную маленькую дверцу. Она была не заперта, и, толкнув резную створку, эльфийка внезапно оказалась на поляне, полной благоухающих цветов.
Подойдя поближе и присмотревшись, Анариэль поняла, что это иллюзия — середину комнаты занимал огромный пушистый ковёр. Дева изумлённо оглядывалась по сторонам: она никогда бы не подумала, что во дворце Манвэ существуют такие тайники. Вокруг всё было живое: в ветвях огромных деревьев, растущих по краям ковра, шелестел прохладный ветерок, щебетали птахи. На душе эльфийки вдруг стало так легко, что захотелось весело хлопать в ладоши и танцевать.
— Так танцуй! — кивнул ей ребёнок, и в ответ на его слова зазвучала задорная музыка.
— Ну уж нет! Мой хороший, только с тобой! — Анариэль подхватила малыша на руки и закружилась посреди пёстрой «лужайки».
***
— Уф! Ты просто чудо! — опустившись на мягкую пушистую поверхность ковра после череды быстрых танцев, дева с нежностью обняла дитя и расцеловала в пухлые щечки. — Давно я так не веселилась, Огонёчек!
— Смотри! — задорно рассмеявшись, малыш протянул к кормилице свои руки и резко разжал кулачки: на его раскрытых вверх ладошках сидели яркие алые и оранжевые бабочки. Словно ожившие искры, они взвились вверх и разлетелись повсюду, превращаясь в крошечные светящиеся фонарики, которые раскачивались в такт тихой мелодии в ветвях деревьев, окружавших полянку. — Вот тебе чудо!
— Ты сам - моё чудо! Благодарю! — Анариэль вновь прижала к себе ребёнка, но улыбка пропала с её лица. — А нас там не потеряют?
— Нет, — Фэанаро отрицательно помотал головой. — Пойдём?
Эльфы выскользнули за дверь и застыли, оставшись за полотнищем и прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора. Когда стало тихо, выбрались из своего тайного укрытия и вновь рассмеялись. Синдэ прижала палец ко рту, подняла воспитанника на руки и на цыпочках прокралась в детскую, не заметив, как несколько ветерков тут же полетели в противоположную сторону.
Вскоре в комнату ворвался Эонвэ.
— Где вы были?
— Гуляли, — Анариэль вздрогнула. Всё-таки их отсутствие заметили.
— Где гуляли? Кто разрешил? — крылатый прошёлся по детской, заглянул за занавеску — окно закрыто.
— По дворцу. Как обычно, — дева пожала плечами. — Разве это запрещено?
— Вас не было целый день! — Эонвэ готов был испепелить кормилицу одним только взором. — Как можно заставлять ждать самого Владыку Арды?!
Ребёнок расплакался, и эльфийка подхватила его на руки, с укоризной глядя на майа.
— Извините, но ему надо покушать, — и в подтверждение её слов малыш засунул руку к груди кормилицы, требуя молока.
— Хорошо, пусть ест, — глашатай стрелой вылетел из комнаты, а когда снова вернулся, увидел, что воспитанник крепко спит. Визит к Владыке пришлось отложить, однако на следующее утро ветерки Эонвэ уже спозаранку кружились возле детской.
Когда Фэанаро проснулся, в комнату внесли поднос с завтраком и новую одежду для малыша, которая в очередной раз оказалась ему мала. Майар унесли её менять, и эльфы успели позавтракать вдвоём. Ребёнок положил свою ладошку на руку кормилицы, и Анариэль, вздрогнув, отправила ему осанвэ: «Огонёк? Ты думаешь, сегодня… »
Воспитанник молча кивнул и решительно поднялся из-за стола. После купальни еле сдерживающая слёзы эльфийка тщательно причесала его тёмные волосы и помогла надеть новую, наконец-то пришедшуюся впору одежду. Расправила складки на светлой тунике, украшенной по вороту богатой вышивкой, и не удержалась от того, чтобы обнять. Затем взяла ребёнка за руку, и процессия одетых в белое с золотом майар двинулась к тронному залу.
Вскоре эльфы предстали перед взором Манвэ и Варды, торжественно восседавших на своих тронах.
— Доброе утро! — Анариэль почтительно склонилась перед владыками, а малыш ограничился лишь кивком.
— Почему он до сих пор не говорит? — требовательный голос Манвэ Сулимо разнёсся по всему залу, загулял эхом под высокими сводами многочисленных анфилад.
— О великий Владыка, он не будет разговаривать до тех пор, пока его старшим не вернут камни, — шепотом произнесла эльфийка, сама удивляясь своей храбрости.
— Что?! Как ты узнала про сильмариллы? — Манвэ ударил кулаками по подлокотникам и вскочил на ноги, нависая грозовой тучей над дерзкими эльфами. — Кто посмел сказать?! Фаэнор?
— Мы общаемся осанвэ… — всё также шепотом произнесла кормилица. Фаэнор. Вот на чьё имя было похоже имя Огонька. Легендарный мастер, создавший сильмариллы. Теперь всё встало на свои места — Огонёк просил вернуть камни своим сыновьям…
— Вот значит как! — за стенами дворца загрохотали раскаты грома и зашумел ливень. — Какая-то синдэ достойна общения с Фаэнором, а мы — нет?!
— Пока его наследники не получат обратно свои камни, он будет молчать, — крепко зажмурившись, вновь пролепетала дева, но вдруг почувствовала, как воспитанник ободряюще сжал её ладонь, и на душе Анариэль стало тепло и спокойно. Она даже смогла вновь поднять голову и улыбнуться Владыке Арды. — Это условия Фэанаро.
— Да что он себе позволяет! — не выдержала Варда. — Не успел вырасти, уже начал требовать?
— Если выдвигает условия, значит, повзрослел, — Манвэ подошёл ближе, в упор разглядывая будущего спасителя Арды. — Достаточно повзрослел для того, чтобы эта дева была свободна от своих обязанностей! Благодарим, можешь возвращаться домой. Ты получишь щедрую награду!
— Я найду тебя, — сознания эльфийки коснулось осанвэ Пламенного.
— Прощай, Огонёчек.
— Мы не прощаемся. До свидания, Анариэль…
Едва к ним шагнули майар, ребёнок бросился вперёд и, поднырнув под мантию Властелина Арды, огненным вихрем промчался у него между ног.
Эонвэ не рискнул ринуться следом, но вовремя заметил, что Фэанаро выскочил за спиной у Сулимо и рванул за ним, почтительно обогнув по широкой дуге стоящего посреди зала Владыку.
— О Эру, это ещё что за шутки? — Манвэ топнул ногой, дождём потушив начавшую тлеть мантию, и запоздало вспомнил, что Илуватар строго-настрого наказал им следить, чтобы Пламенный не потемнел.
— Эонвэ, оставь его! — перехватила мысль мужа Варда и взмахом руки сотворила летящую ладью, богато украшенную звёздами. — Дорогая Анариэль, этот корабль доставит тебя домой.
— Если ваш дар заключается в том, чтобы отправить её в полёт, как Вингилотэ, то засуньте себе эту лодку в задницу, — валиэ отчётливо прочитала красноречивый взгляд малыша, успевшего убежать в самый дальний конец зала. — Я не позволю так поступить с синдэ!
— Дорогое дитя, этот корабль доставит тебя домой, — ещё раз повторила Варда, с улыбкой кивая майар, которые, подойдя к эльфийке, накинули на плечи деве расшитую золотом накидку, подбитую белоснежным мехом, и помогли взойти на борт. — Анариэль, мы благодарим тебя за помощь.
Когда синдэ уже стояла на палубе ладьи, валиэ приблизилась к ней и торжественно надела на шею кормилицы искусно сделанное ожерелье, выполненное в виде причудливого узора сплетавшихся между собой лучами звёзд и звездочек. Ребёнок недоверчиво наблюдал за этими приготовлениями к полёту, а когда один из майар подкрался к нему достаточно близко, взмахом руки вырастил перед ним густой, достающий до колен служителю Манвэ, тростник. Едва тот шагнул по направлению к Фэанаро, как стебли мгновенно выросли ещё выше, став майа уже по пояс.