- Армитаж, - Рей постаралась говорить спокойно, - если ты ее потревожишь, то можешь усилить кровотечение. Просто. Побудь. С ней. Это ясно?
В зеленых глазах, наконец, мелькнуло какое-то осмысление, решимость, включился холодный, расчетливый разум.
- Я понял.
Рей коротко кивнула и поспешила прочь. Разбросанные окровавленные тела, мутные глаза, в которых, казалось, еще мерцала искра сознания, оторванные конечности, кровь, кое-где целыми лужами, смешавшаяся с шампанским и виски. Битое стекло хрустело под ногами, ревел пожар, Рей непрерывно кашляла от едкого дыма. Останавливалась, чтобы перевязать кого-то, наложить шину, дать инструкции другим, закрыть глаза умирающим, остановить истерику выживших. Она единственный здесь врач, это ее долг, пока не придет помощь. Но ей надо найти Кайло, Рей очень слабо чувствовала его в Силе, значит, он жив и, значит, он ранен. Только бы успеть помочь ему! Только бы успеть добраться до него! Рей наткнулась на Верджила, тот деловито накладывал жгут на бедро, человеку, которому оторвало голень, еще и байки умудрялся травить.
- Не забудь время указать, - произнесла Рей.
Блондин подмигнул ей:
- Расслабься! Я знаю, как помогать раненым.
Рей слабо улыбнулась и двинулась дальше. Руки ее были в крови, спина постепенно перестала болеть, казалось, что утратила свою чувствительность. Прибыла подмога. А Рей, наконец, увидела его. Кайло лежал неподалеку от возвышения, на котором они с Леей должны были выступать. Рей ринулась к нему, похлопала по бледным щекам, подняла веки, проверяя фотореакцию, и только потом заметила, что его волосы в крови. Ее натекла, наверное, целая лужа вокруг. И Рей окунула в нее свои пальцы, в глупой попытке зачем-то приподнять голову Кайло, хотя знала, что делать этого нельзя. Но сделала, укладывая его голову себе на колени. Ее взгляд уперся в еще один труп. Рей сморгнула пару раз, а потом внутри что-то оборвалось, мир, казалось, сузился, сжался до этого трупа уже немолодой, но все еще такой красивой женщины, которая теперь, после смерти казалась такой маленькой, такой беззащитной. Рей почувствовала, как горлу подступает тошнота.
- Малышка! Ты в порядке! – из дыма вынырнул Хан в разорванной рубашке, хромающий на обе ноги, правая рука висела безжизненной плетью, бухнулся рядом на колени, его глаза с тревогой смотрели на сына, - как он?
- Хан, - севшим голосом произнесла Рей, - Хан, Лея…- и разрыдалась.
С лица Соло слетели все краски, он посмотрел в направлении взгляда Рей и замер. Впервые в жизни Лейк видела то, о чем так много пишут в романах: человек разом постарел лет на десять, лицо Хана застыло, превратившись в безжизненную маску, он, казалось, дышать перестал.
- Хан, - позвала Рей, но он ее не слышал.
Рей всхлипывала и свободной рукой вытирала слезы, размазывая грязь и кровь по лицу, но не могла остановиться. Какой бы Лея ни была, она воспитала ее, как могла и как умела, даже любила ее по-своему. А Рей после долгой разлуки еще и гадостей ей наговорила. От этой мысли Лейк разрыдалась еще сильнее.
Так ее и нашли Верана и Арневина. Последняя всплеснула руками, схватилась за сердце и развила бурную деятельность. Кайло и Хана отправили в импровизированный медблок, в который превратилось северное крыло дома. Верана молча обняла Рей, дрожащей рукой гладила по растрепанным волосам, крепко прижала к себе. И Рей успокоилась, высохли слезы. Не время для горя, у нее еще будет возможность оплакать Лею и всех, кто погиб, а сейчас нужно действовать.
И Рей занялась тем, что хорошо знала и умела, - она отправилась в медблок. До позднего утра осматривала, перевязывала, зашивала, отправляла к дроидам, распределяла потоки пациентов, следила за ходом операций, взяла на себя должность и руководителя, и штатного доктора. Из трехсот гостей серьезно ранены и покалечены были около ста, тридцать два человека погибли, остальные отделались легкими ранениями, ушибами и испугом. К полудню Рей закончила работу и вышла в сад.
Голова гудела от усталости и пережитого ужаса, паника, истерика, что так ловко успокоились в теплых объятиях главы дома Наберри, снова подступили к горлу. Рей оглядела весенний пейзаж, сад, залитый солнцем. Если не смотреть в сторону восточного крыла дома, от которого остались лишь руины и где трудились сейчас дроиды, убирая обломки, да на обгоревшие деревья в саду и выжженную землю, усыпанную мусором, то можно представить, что ничего и не случилось.
Рей скинула халат, который ей выдали в медблоке, достала из внутреннего кармана платья чудом уцелевшую пачку сигарет, помятую и грязную с одного бока, пару секунд рассматривала ее, а потом закурила, глубоко затянулась, чувствуя, как расслабляются мышцы, как уходит паника, как голова становится пустой и гулкой, наполненной дымом. Лейк прикрыла глаза, отпуская себя, давая голове кружиться, во рту было горько, но это была приятная горечь.
- Угостишь сигаретой?
Рей удивленно посмотрела на генерала Хакса, возникшего рядом совершенно бесшумно. Растрепанный, в некогда белоснежной, а теперь покрытой пятнами крови и копоти, рубашке, бледный до серости, несомненно, уставший, Хакс был непохож на самого себя.
- Не знала, что ты куришь, - Рей протянула ему пачку.
Хакс скептически посмотрел на сигареты, чуть дернулся уголок губ.
- Недостаточно пафосные? - фыркнула Рей.
- Нормальные, - передернул плечами Хакс, взял сигарету и со вкусом задымил, его изящные пальцы слегка дрожали.
- Как Марта? – поинтересовалась Рей, хотя сама оставила подругу всего-то полчаса назад.
- Спасибо тебе, - вместо ответа произнес Хакс, - если бы не ты, она и малыш…- у мужчины перехватило дыхание, - погибли бы, - последнее он произнес едва слышно.
Рей передернула плечами.
- Я всего лишь…
- Выполняла свою работу, - закончил за нее Хакс и покосился со странным, нечитаемым выражением лица, в зеленых глазах мелькнуло что-то неуловимое, благодарность, тепло, и пропало, - я знаю.
Рей меланхолично достала еще одну сигарету, чувствуя, как усталость затапливает ее с головой. Усталость и горе: Лея и Чуи погибли, Хан был безутешен, оставшись без двух самых близких ему людей, Кайло находился в состоянии медикаментозной седации, отделавшись ушибом головного мозга и ссадинами, Марта была прооперирована, малыш – здоровый мальчик – чувствовал себя прекрасно, Реиш со сломанными ногами лежал в медблоке, Арневина и Верана почти не пострадали. Они, как и Рей, находились за пределами дома, проверяли в порядке ли фейерверки, опаздывали на вступительную речь Леи, которую та так и не закончила. По щеке Рей скатилась слеза, женщина сердито ее отерла.
- Ты близко знала Лею, - произнес Хакс и продолжил, - я видел вас в зале.
Крифф! А она совсем забыла о его присутствии.
- Знала, - не стала отпираться Рей, - но не помню, чтобы ты был моим психологом.
- Я и не навязывался, - пожал плечами Хакс и продолжил, - а Верховный лидер, похоже, отделался легче, чем мог бы, благодаря твоим грамотным действиям.
Рей вспомнила, как сидела и рыдала, бездействуя, и слова Хакса показались гнусной насмешкой. Женщина недовольно покосилась на генерала, но, похоже, что он не шутил. И, похоже, был действительно ей благодарен.
- Мне казалось, что вы с Лидером терпеть друг друга не можете, - вырвалось у нее.
Хакс хмыкнул, наградил Рей долгим задумчивым взглядом, отвернулся.
- Скажем так, мы научились работать друг с другом, понимая, что худой мир, лучше доброй ссоры. А мы так давно друг друга знаем, что кто-то другой на месте обоих нас уже не устраивает, пусть и раздражаем друг друга от души.
Они снова замолчали. Яркое солнце начало припекать все сильнее. Наверное, ей следует принять душ и хотя бы немного поспать, прежде чем снова отправиться в медблок. Рей потянулась, так, что хрустнули позвонки.
- Эй, торопыга! – послышался бодрый голос, - ты как?
Хакс поджал губы, то ли ему не нравился Верджил и его манера общения, то ли обращение к Рей, но ничего не сказал. На пороге возник жизнерадостный Верджил, он тоже выглядел уставшим, и, возможно, его показная бодрость была лишь способом психологической защиты, но уголок губ Рей невольно приподнялся в улыбке.