–Ника, ты преувеличиваешь, как всегда, Дик прекрасный пёс, и может чувствовать гораздо лучше, чем ты представляешь.
–Ага, баб он может чувствовать, которых ты потом в наш дом тащишь… – фыркнула Вероника.
–Я, пожалуй, пойду, – Оля подняла ь из-за стола, не в состоянии больше терпеть это безумие. Она одернула задравшуюся на животе футболку и направилась в комнату.
–Она беременная?! – Вероника выпучила красивые глаза. – Рома, я надеюсь, что это не твой ребёнок? Иначе я тебя пришибу прямо на этом месте!
–Нет, – поморщился Роман, – я с ней уже такой познакомился.
Засвистел чайник. Уткнувшись в подушку, Оля прислушивалась к голосам, доносившимся из кухни. Рядом грустил, положив голову на лапы, Дик. Комната замерла в ожидании приговора суда, который будет вынесен без суда и следствия. Даже заключительное слово сказать не дадут.
«Да, Дик, плохи наши дела. Ладно я, а ты-то чем ей не угодил?» – прошептала девушка и погладила пса. В темноте выделялись лишь белки его умных печальных глаз.– Такие, как она, не любят таких как мы, малыш, найденышей беспородных.» Дик понимающе вздохнул и положил мокрый нос на руку девушке.
–«Русалка»? Ты что, Ранний, придумал ей прозвище? Не вздумай городить мне эту романтическую чушь – меня на нее не купишь! У вас ничего с ней не было? – подозрительно задумалась Вероника.
–Ничего не было и быть не могло, – отмахнулся Рома, – Ты не видишь, что ли, в каком она состоянии?
–Мне плевать на ее состояние. Завтра же чтоб ее здесь не было!
–Куда же ей идти?
–Мне всё равно, куда она пойдет! Но ее в моем доме не будет! – Вероника стучала указательным пальцем, царапая длинным идеально ухоженным ногтем стол. Она всегда и во всем была идеальна, поэтому она и работала на телевидении – оно не прощает ошибок, и незримая борьба двух идеалов – Вероники и телевидения – продолжалась уже пять лет. Столько же длился ее брак с Ромой. Нет, мужа она идеальным не считала, напротив, он будил в ней дикое желание переделать, перекроить, и это желание она преобразовывала в энергию. По этим соображениям она и держала его рядом. Приезжала, когда захочется, уезжала, когда вздумается. И это их устраивало. Почти всегда.
Рома отвечал, Вероника вскрикивала, но Оленька уже не слышала их – она погрузилась в тягостный утомительный сон.
2.8.
-Иди и сделай это!
–Я не буду ее будить, пусть проснется, тогда и скажу всё!
Оля слышала приглушённые голоса за стеной. Вероника требовала от мужа прогнать гостью. Рома не хотел расставаться со своей Русалочкой. Они жили бок о бок почти месяц, и ему это нравилось. Он любил ухаживать за ней, вместе выгуливать Дика, делиться с ней новостями и веселить ее. Ему было жаль беременную одинокую девушку, оставшуюся без семьи. Ее история тронула парня до глубины души, и он хотел помочь.
–Или уйдет она, или уйду я – выбирай!
Вероника скрестила руки на груди, а Роман сидел за столом, подпирая тяжёлую голову ладонями.
–Ника, между мной и Олей ничего нет и быть не может, она любит своего парня, от которого ждёт ребёнка!
–Ну и где же сейчас этот счастливчик?
–Он погиб…
Вероника осеклась лишь на минуту, а потом рассмеялась:
–Да ладно! Отец погиб, мать чуть не утонула, а ты такой рыцарь в блестящих доспехах: и спас, и пригрел. Тебе не кажется, что это уже перебор? Ты заигрался, Рома.
Он закрыл ладонью глаза. Ника снова была права, он погряз в этой игре с головой. Его Русалочка не сказочная героиня. Его Русалочка настоящая девушка с настоящим ребёнком и настоящими проблемами. Готов ли он к этому?
Ника, как обычно, вышла победителем из их спора. Привычно прекрасная, она терпеливо ждала его реакцию, восхищаясь своим достижением: ей удалось развернуть его от собственных переживай к внешнему миру. Подсев, приобняла его за плечи:
–Дорогой, я понимаю, что ты временами увлекаешься. Но ведь она не игрушка. Ты должен ее отпустить. Наверняка, она уже не спит.
Рома с тяжёлым сердцем побрел к Оле. Когда он вошёл в комнату, она уже собрала свои вещи. Роман мялся в дверях, не в силах подобрать слова. Оленька упростила ему задачу:
–Я всё поняла, – сказала она, – Спасибо тебе, Рома за всё что ты сделал для нас. Мы тебя никогда не забудем.
Девушка подошла к нему и погладила по руке.
–Не вини себя, ты очень хороший, – прошептала она и, подхватив нехитрые пожитки, направилась к выходу. Она видела Веронику, стоящую у окна в кухне, скрестив руки на груди. Роскошные кудри рассыпались по плечам, отливая золотом в лучах предзимнего солнца. Дик топтался на пороге, поджав хвост, и чуть слышно поскуливал. Оленька улыбнулась ему и погладила по черной голове. Пёс уткнул ей в ладонь носом и притих.