На одно из них, если судить по частоте его повторения, по-видимому, чаще всего опираются, и оно заключается в том, что палата представителей недостаточно многочисленна для отражения взглядов всех классов народа, для того чтобы объединить интересы и настроения всех слоев сообщества и вызвать должную симпатию между представительным собранием и [c.225] избирателями. Этот аргумент выдвигается в чрезвычайно привлекательной и соблазнительной форме и умело рассчитан на то, чтобы использовать предрассудки тех, к кому он обращен. Но стоит внимательно разобрать его, как выясняется – в нем нет ничего, кроме звонких слов. Цель, которую имеет в виду возражение, прежде всего нереальна, а настроение, с которым его отстаивают, излишне. Я резервирую другое место для рассмотрения вопроса относительно того, достаточно ли (см. статью 54. – Ред.) по численности представительное собрание, и здесь ограничусь рассмотрением особого использования противоположного утверждения, касающегося непосредственно предмета нашего исследования.
Идея прямого представительства всех классов народа лицами, принадлежащими к каждому классу, – фантазия. Если только в конституции ясно не указано, что от каждой определенной группы занятых посылаются в качестве членов один делегат или более, эта идея никогда не претворится в жизнь. Механики и промышленники всегда, за немногими исключениями, склонны отдавать свои голоса торговцам, а не лицам своей профессии или ремесла. Эти проницательные люди хорошо знают, что искусство механиков и промышленников дает продукцию для торговых предприятий и индустрии. Больше того, многие из них непосредственно связаны с торговыми операциями. Они знают, что торговец – их естественный покровитель и друг. Они осознают, что, какое бы большое доверие они по справедливости ни испытывали к собственному здравому смыслу, их интересы лучше обеспечит торговец, а не они сами. Они чувствуют, что их образ жизни не даст возможности приобрести навыки, без которых в собрании, посвящающем свои занятия размышлениям, величайшие природные дарования по большей части бесполезны. Влияние, вес и высшие достижения купцов позволяют им на равных бороться с любыми суждениями, недружественными к интересам промышленности и торговли, которые могут овладеть общественными собраниями. Эти соображения и многие другие, которые можно было бы привести, подтверждены практикой и свидетельствуют [c.226] о том, что ремесленники и промышленники обычно расположены даровать свои голоса торговцам и тем, кого они рекомендуют. Мы должны, следовательно, считать торговцев естественными представителями этих классов сообщества.
Что касается лиц ученых профессий*, то о них особо не стоит говорить. Эти люди не представляют отличных интересов в обществе и в соответствии с их положением и талантами одинаково пользуются доверием и являются избранниками всего сообщества.
Остаются лица, связанные с землей; они политически и особенно в отношении налогов, на мой взгляд, тесно объединены, начиная от самого богатого землевладельца до беднейшего арендатора. Любой земельный налог затрагивает как владельца миллионов акров, так и единственного акра. У каждого землевладельца общий интерес – держать налоги на землю на максимально низком уровне, а общий интерес всегда рождает наипрочнейшую взаимную симпатию. Но даже если предположить существование различий интересов между богатейшим землевладельцем и фермером средней руки, какие основания полагать, что у первого лучшие шансы стать депутатом национального собрания, чем у последнего? Если мы возьмем за пример сенат и ассамблею нашего штата, то обнаружим: скромные землевладельцы преобладают в обоих, их меньше в сенате, но и депутатов там меньше, чем в ассамблее. Когда у избирателей один и тот же уровень, независимо от того, нужно им выбрать немногих или многих, они голосуют за тех, к кому испытывают наибольшее доверие, независимо от того, идет ли речь о богатых, обладающих умеренной собственностью или не имеющих ее совсем.
Говорят, что в представительном органе необходимо иметь определенное количество граждан от всех классов, чтобы их настроения и интересы лучше понимали и принимали во внимание. Но мы уже видели, что это невозможно при любой системе, дающей народу свободу голосования. Там, где это произойдет, представительный орган, за считанными исключениями, когда имело место влияние на направление правительства, будет состоять из землевладельцев, торговцев и лиц ученых профессий. Где же таится опасность, что интересы [c.227] и настроения различных классов граждан не будут поняты или о них не позаботятся люди трех перечисленных профессий? Разве землевладелец не знает и не понимает, что содействует или наносит ущерб собственности на землю? Разве он, исходя из своей заинтересованности в этой категории собственности, не окажет сопротивление любой попытке нанести ей ущерб или стеснить ее? Разве торговец не поймет и не будет предрасположен в той мере, в какой он сочтет уместным, содействовать механикам и фабрикантам, с продукцией которых так тесно связана его торговля? Разве принадлежащий к ученой профессии, нейтрально относящийся к соперничеству между различными отраслями промышленности, не станет беспристрастным арбитром между ними, готовым помогать той или иной в той мере, в какой, на его взгляд, это во благо для всего общества?