Публий [c.236]
Федералист № 37 [36]
Джеймс Мэдисон
Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –
М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 236–244.
Января 14, 1788 г.
К народу штата Нью-Йорк
Разбирая недостатки существующей конфедерации и показывая, что возместить их под силу лишь правительству, наделенному не меньшей энергией, нежели ныне действующее, мы, естественно, уделили внимание [c.236] нескольким наиважнейшим принципам, коими оно руководствуется. Но поскольку конечная цель наших статей – определить ясно и полно достоинства конституции и необходимость срочно ее принять, мы вряд ли достигнем поставленной цели, не обозрев более взыскательно и скрупулезно работу конституционного конвента, не рассмотрев ее со всех сторон, не соразмерив всех ее частей, не взвесив все возможные последствия. Чтобы при выполнении этой оставшейся нам задачи исходить из соображений, содействующих правильному и непредвзятому решению, необходимо, не откладывая, к чему нас и раньше побуждало чистосердечие – поразмышлять о некоторых вещах. К несчастью, неотделимому от дел человеческих, принимаемые меры редко исследуются с той уравновешенностью, без которой невозможно оценить, направлены ли они на содействие или противодействие общественному благу; к тому же события, более всего требующие проявления этого духа, чаще наклонны его заглушать, нежели побуждать. Тех, кому жизненный опыт велит прислушаться к предлагаемому рассуждению, едва ли удивит, что постановление конвента, предлагающее столь много важных изменений и нововведений, которые можно рассматривать в столь различном свете, со столь различных сторон и которые затрагивают источники столь многих страстей и интересов, встретило или вызвало как в одном, так и в другом стане недоброжелательное отношение, исключающее нелицеприятную и справедливую оценку. Из статей некоторых хулителей ясно видно, что они пролистали предлагаемую конституцию не только с тем, чтобы ее заклеймить; меж тем как у других обнаруживается обратное предрасположение или предубеждение, что лишает все эти высказывания какого-либо существенного значения. Ставя, однако, сих розно мыслящих полемистов – сообразно удельному весу их суждений – на одну доску, мы вовсе не имеем в виду, будто между ними не может быть существенного различия в чистоте побуждений. И единственно в подтверждение сего – поскольку положение наше всеми признается крайне тяжелым и необходимо что-то сделать, дабы его облегчить, – позволю себе заметить: предвзятый поборник того, что уже сделано, возможно, черпает свое предубеждение из приведенных соображений, [c.237] а то и из соображений более зловещего толка. А вот пристрастный противник сего вряд ли руководствуется простительными мотивами. Побуждения первого могут быть честнейшими, как и, напротив, преступными. Взгляды же второго не могут быть честными, а потому неизбежно преступны. Впрочем, ни к тому, ни к другому эти статьи не адресуются. Они взывают к вниманию лишь тех, кто искренне радеет о благе нашей страны, кто наклонен верно оценить средства для скорейшего его достижения.
Люди этого склада не станут вчитываться в предлагаемый конвентом проект с желанием найти или раздуть его несовершенства и, более того, сочтут вполне разумной мысль, что совершенного проекта никак нельзя было ожидать. Они попросту извинят погрешности, в коих, скорее всего, повинно человеческое свойство ошибаться, чему конвент, как группа людей, естественно, подвержен, и, памятуя, что сами они только люди, не будут притязать на непогрешимость, видя погрешности у других.