Перенесем наши изыскания ближе к родному дому. Пример американских штатов, когда они были еще британскими колониями, требует особого внимания и к тому же настолько хорошо известен, что тут не понадобится много слов. Принцип представительства – по крайней мере в одной из ветвей законодательной власти – был принят во всех штатах. Но промежутки между очередными выборами были различны. Они колебались от одного до семи лет. Есть ли у нас хотя бы малейшее основание заключать из состояния духа и поведения дореволюционных представителей, будто двухгодичный срок опасен для наших свобод? Состояние духа, насколько оно проявилось в начале войны, сокрушило все преграды к независимости и может служить лучшим доказательством того, что достаточно было глотка свободы, чтобы пробудить чувство ценности ее и горячее желание добиться должного ее расширения. Это замечание остается в силе не столько в отношении тех бывших колоний, где выборы происходили весьма нечасто, сколько тех, где выборы проводились очень часто. Именно Виргиния первой оказала сопротивление узурпациям британского парламента; именно Виргиния первой совершила публичный акт, Которым заявила о решимости обрести независимость. Тем не менее в Виргинии – если только мои сведения верны – выборы при ее прежнем правительстве проводились раз в семь лет. Я привожу этот пример отнюдь не для того, чтобы утверждать особые достоинства такого порядка – приоритет в таких случаях, скорее всего, случаен, [c.355] и еще менее для того, чтобы утверждать преимущество выборов раз в семь лет, ибо по сравнению с более частыми они мало приемлемы, но как доказательство того – и, полагаю, весьма убедительное доказательство, – что свободам, завоеванным народом, никак не могут угрожать выборы, проводимые раз в два года.
Заключение, вытекающее из этих примеров, вполне подтверждается также тремя обстоятельствами, о которых следует напомнить. Во-первых, федеральному законодательному корпусу предоставляется лишь часть высшей законодательной власти, тогда как британский парламент облечен ею во всей полноте, и наши колониальные ассамблеи, за немногими исключениями, как и ирландские законодатели, также пользовались ею безраздельно. Всеми принятая и хорошо обоснованная истина гласит: в обычных обстоятельствах чем больше власть, тем короче должен быть срок, на который ее предоставляют, и, наоборот, чем меньше власть, тем безопаснее длить этот срок. Во-вторых, мы уже имели случай (см. статью 46. – Ред.) показать, что федеральная законодательная власть будет ограничена не только зависимостью от народа, как другие законодательные органы, но и, сверх того, за ней будут наблюдать и надзирать несколько добавочно созданных законодательных комитетов, не приставленных к другим законодательным органам. И в-третьих, ни в какое сравнение не идут те средства, которыми будут располагать более постоянные ветви федерального правительства, чтобы отвлечь, будь они к тому расположены, палату представителей от исполнения своего долга перед народом, с теми средствами воздействия на народные представительства, какими владеют другие выше упомянутые ветви правительств. А следственно, имея меньше возможностей злоупотреблять властью, федеральные представители будут, с одной стороны, испытывать меньше искушения это делать, а с другой, находиться под двойным надзором.
Публий [c.356]
КОММЕНТАРИЙ
к статьям № 52–58