Это можно рассматривать как насильственную смерть конфедерации. Более естественной смертью будет то, что нам суждено вот-вот испытать, если федеральную систему не удастся быстро существенно обновить. Нет оснований ожидать, учитывая дух нашей страны, что покорные штаты пойдут на поддержку авторитета Союза в войне против непокорных штатов. Они всегда с готовностью встанут на более умеренный путь, поставив себя в равные условия с штатами-правонарушителями, [c.119] следуя их примеру. Вина всех обеспечит безопасность для всех. Наш прошлый опыт – яркое тому подтверждение. По существу, практически невозможно установить, когда уместно применить силу. Что касается денежных взносов, обыденного источника правонарушений, то часто трудно выяснить, идут ли эти правонарушения от нежелания или несостоятельности. Ссылки на последнюю всегда под рукой. И только в случае крайней наглости представится возможность установить с достаточной определенностью обман, что оправдает жесткие средства принуждения. Легко усмотреть, что уже одна эта проблема, когда бы она ни возникала, открывает самые широкие возможности для проявления крамольных взглядов, пристрастности и давления со стороны большинства, которому удастся возобладать в национальном совете.
По-видимому, не составит труда доказать, что штатам не следует предпочитать национальную конституцию, действующую только при опоре на большую армию в постоянной готовности для выполнения обычных предписаний или декретов правительства. И тем не менее это является ясной альтернативой, выдвинутой теми, кто хочет не допустить ее распространения на индивидуумов. Такой план, если он вообще осуществим, немедленно выродится в военный деспотизм и по этой причине со всех точек зрения неосуществим. Ресурсов Союза окажется недостаточно для содержания большой армии, которая смогла бы заставить крупные штаты держаться в пределах своего долга, и прежде всего никогда не будут изысканы средства для создания подобной армии. Кто бы ни оценивал число населения и силу ряда этих штатов только по положению на сегодняшний день, стоит ему заглянуть вперед хотя бы на полстолетия, чем они тогда станут, он немедленно отбросит как праздный и умозрительный любой план регулирования их развития законами, действующими в коллективных рамках и поддерживаемыми принуждением, осуществляемым также коллективно. План такого рода по фантастичности едва ли уступает способности приручать чудовищ, которую приписывали сказочным героям и полубогам античных времен.
Даже в конфедерациях, состоящих из членов меньших, чем многие из наших округов, принцип введения [c.120] законодательства для суверенных штатов, опирающегося на военное принуждение, никогда не признавался эффективным. К нему прибегали редко и только в отношении слабейших штатов. В большинстве случаев попытки принудить строптивых и непослушных оказывались сигналом к кровавым войнам, в ходе которых одна половина конфедерации поднимала свои знамена против другой.
Последствия этих наблюдений для любого просвещенного человека ясны. Если и возможно по крайней мере создать федеральное правительство, способное регулировать общие заботы и обеспечивать всеобщее спокойствие, его следует для успеха вверенных ему дел основывать на принципах, противоположных тем, которые отстаивают противники предложенной конституции. Правительство должно доходить в своей работе до личности граждан. Ему не нужно принимать промежуточного законодательства, оно должно быть само уполномочено через обычный магистрат реализовывать свои решения. Величие национальной власти проявляется через суды. Правительство Союза, равно как и правительство каждого штата, должно прямо апеллировать к надеждам и страхам индивидуумов и мобилизовать в свою поддержку страсти, имеющие самое большое влияние на сердце человека. Коротко говоря, оно должно иметь в своем распоряжении все средства и право прибегать ко всем методам исполнения вверенных ему полномочий, которые имеют и исполняют правительства конкретных штатов.