Решусь в связи с этим выступить с замечанием, не менее справедливым из-за того, что покажется некоторым новым, а именно: чем сильнее действия носителя национального авторитета переплетаются в обычном процессе правления, тем больше граждане привыкают сталкиваться с ними в обыденной политической жизни, тем более к ним привыкают их взор и ощущения, тем глубже они проникают в то, что затрагивает наичувствительные струны и приводит в действие самые активные пружины человеческого сердца, тем больше вероятность, что это заслужит уважение и привязанность общества. Человек – в значительной степени создание привычки. То, что мало воздействует на его чувства, обычно оказывает ничтожное влияние на рассудок. Едва ли можно ожидать, что правительство, постоянно находящееся вдалеке и вне поля зрения, воздействует на чувства народа. Отсюда вывод: авторитет Союза и любовь граждан к нему будут усилены, а не ослаблены распространением на то, что считается внутренним делом, и будет меньше поводов прибегать к силе по мере того, как его посреднические функции станут все более знакомыми и [c.186] всеобъемлющими. Чем больше авторитет вводится в каналы и течения, по которым нормально распространяются страсти человечества, тем меньше нужда опираться на насильственные и опасные средства принуждения.
В любом случае очевидно одно: правительство, подобное предложенному, куда менее склонно к необходимости применять силу, чем разные лиги, отстаиваемые его противниками, авторитет которых действен в штатах в их политическом или коллективном качестве. Как уже показано [см. статьи 15 и 16. – Ред.], в такой конфедерации не может быть санкций в законах, кроме силы, частые проступки ее членов являются естественным следствием устройства правительства, и все эти проступки если и можно выправить, то только прибегнув к войне и насилию.
План, предложенный конвентом, распространивший власть федерального главы на отдельных граждан нескольких штатов, даст возможность правительству использовать обычных должностных лиц для исполнения законов. Отсюда легко усмотреть, что это ведет к уничтожению в обыденном понимании всех различий между источниками власти и даст федеральному правительству те же преимущества в обеспечении должного повиновения его авторитету, которыми пользуются правительства каждого штата в дополнение к влиянию на общественное мнение; и еще важнейшее соображение – обладание властью даст возможность призвать себе на помощь ресурсы и помощь всего Союза. В этом месте следует особо указать, что законы конфедерации, касающиеся перечисленных и законных объектов ее юрисдикции, станут высшим законом страны, для исполнения которого все должностные лица законодательной, исполнительной и судебной власти должны быть связаны святостью присяги. Таким образом, законодательные органы, суды и магистраты соответственных штатов будут включены в деятельность национального правительства в той мере, в какой его справедливые и конституционные прерогативы распространяются, и станут вспомогательной силой при исполнении [c.187] законов. [Софистика, к которой прибегли для того, чтобы показать, что это ведет к разрушению федерального правительства, будет рассмотрена в надлежащем месте. – Публий. См. статьи 31 и 44. – Ред.] Любой, взявшийся поразмыслить о последствиях этого положения, усмотрит, что есть хорошие основания рассчитывать на четкое и мирное исполнение законов Союза, если его полномочия претворяются всеми осмотрительно. Если же мы произвольно предположим противоположное, мы можем сделать любые выводы из этого предположения, ибо вполне возможно неблагоразумным исполнением власти наилучшим правительством, когда-либо существовавшим в прошлом или будущем, спровоцировать и подтолкнуть народ к самым диким эксцессам. И, хотя противники предложенной конституции будут исходить из того, что национальные правители нечувствительны к соображениям общественного блага или обязательствам долга, я все же спрошу их: как интересы честолюбия или страсть к захватам поощряют такое поведение?
Публий [c.188]
Федералист № 28
Александр Гамильтон
Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –