Если представители народа предадут своих избирателей, тогда не останется никаких средств, кроме осуществления первоначального права самозащиты, которое имеет первостепенное значение у всех позитивных форм правления и может применяться куда с большими шансами на успех против национальных правителей-узурпаторов, чем правителей отдельного штата. Допустим, те, кому доверена высшая власть в штате, превратятся в узурпаторов, но ведь в различных участках, подокругах или округах, а из них и состоит штат, нет отдельных правительств, которые могли бы организовать оборону. Гражданам придется ринуться толпой к оружию, неорганизованно, бессистемно, без ресурсов, за исключением их собственного мужества и отчаяния. А узурпаторы, опираясь на формальную законность, скорее всего, смогут сокрушить оппозицию в зародыше. Чем меньше территория, тем труднее народу составить регулярный или систематический план сопротивления и тем легче подавить начальные попытки выступления. Можно быстрее собрать разведывательные данные об их приготовлениях и передвижениях, а военные силы узурпаторов могут быстрее быть направлены к источнику оппозиции. В этих условиях должно быть чрезвычайное совпадение обстоятельств, чтобы обеспечить успех народного сопротивления.
Трудности для узурпации возрастают, а легкость сопротивления увеличивается, чем больше государство, при условии осознания гражданами своих прав и желания защищать их. Естественная мощь народа большого сообщества сравнительно с искусственной силой правительства выше, чем в малом, и такой народ обладает лучшими навыками в борьбе с попытками правительства установить тиранию. Но в конфедерации народ, можно без преувеличения сказать, хозяин своей судьбы. Власть почти всегда соперничает с властью. Союзное [c.191] правительство всегда готово положить конец узурпации правительств штатов, а они в свою очередь также отнесутся к союзному правительству. Народ, бросая себя на ту или другую чашу весов, безошибочно обеспечит ей перевес. Если права народа нарушаются на одной из них, он может использовать другую в качестве противовеса. Как мудро поступают обихаживающие Союз, чтобы обеспечить себе поистине бесценное преимущество!
Можно спокойно принять за аксиому нашей политической системы, что правительства штатов во всех возможных непредвиденных обстоятельствах обеспечат полную безопасность против посягательств на общественную свободу со стороны государственной власти. Планы узурпации не замаскировать уловками, которые не раскусят как отдельные группы людей, так и народ в целом. Законодательные органы располагают лучшими средствами информации. Они смогут рассмотреть опасность на расстоянии и, обладая всеми рычагами гражданской власти и доверием парода, в состоянии принять четкий план оппозиции, объединив в нем все ресурсы общества. Они смогут беспрепятственно сноситься друг с другом в разных штатах и объединить свои силы для защиты общей свободы.
Большие размеры страны обеспечивают большую безопасность. Мы уже имели возможность прочувствовать это благо при нападении иностранной державы. И это будет иметь точно такие же последствия при поползновениях честолюбивых правителей в национальных советах. Если федеральной армии удастся подавить сопротивление одного штата, отдаленные смогут преуспеть со свежими силами. С выгодами, полученными в одном месте, придется расстаться ради подавления оппозиции в других, и в тот самый момент в части страны, приведенной к повиновению и предоставленной самой себе, сопротивление возродится.
Мы должны учесть, что размеры военных сил во всех случаях будут регулироваться ресурсами страны. Еще долго нельзя будет содержать большую армию, и по мере накопления средств для этого население и естественная мощь общества будут пропорционально возрастать. Со временем федеральное правительство сможет создать и содержать армию, способную установить деспотизм над большими массами людей обширной [c.192] империи. Кому же под силу через посредство правительств своих штатов предпринять меры для собственной защиты с быстротой и четкостью системы независимых наций? Опасение можно считать болезнью, для которой нет исцеления ни в силе аргументов, ни в обращении к здравому смыслу.